Здоровый росток российского хоррора — рецензия на короткометражную комедию ужасов «Вкусная свадьба» (2023)

Рецензия написана весной 2023 года. Автор тогда сотрудничал с интернет-журналом «Кинотексты», через телеграмм-чат которого и поступило предложение. Рецензия была отправлена режиссёру и не публиковалась до сего дня

«Вкусная свадьба» — под этим необычным названием скрывается оккультный хоррор, что оказалось весьма неожиданным для автора текста. Ведь в наших краях страшный жанр приживается с большим трудом, будучи представленным массой подражаний заокеанским образцам и просто глупыми неинтересными поделками. Вроде бы, и в режиссёрской работе студентки Института современного искусства Маргариты Копцовой заметно иностранное влияние, например, недавнего хоррора Пьера Цигаридиса «Две ведьмы» (у нас в прокате «Астрал. Проклятие ведьм»). Более того, её короткий метр легко представить в качестве третьей новеллы в этом независимом жанровом продукте, посвящённом ведьмам, живущим пососедству с ничего не подозревающими горожанами.
Однако хоррор Маргариты Копцовой вышел отнюдь не подражанием, а хорошей заявкой на будущее. Мы воздержимся от предположений, цитировала ли режиссёрка полнометражный дебют Пьера Цигаридиса или просто так совпало, звёзды сошлись, что фильмы сюжетно схожи, но вот отсылки к художественному стилю Марио Бавы сложно объяснить случайностью. Один из отцов итальянского хоррора и выдающийся оператор, Бава прославился благодаря созданию атмосферы кошмара наяву, причудливого ирреального мира, вторгшегося в привычное существование героев, за счёт использования цветных линз. Вот и в эпизоде в квартире старушки, в которую попадают молодожёны, соблазнившиеся приглашением на чай, постановщица использует яркое красно-зелёное освещение, усиливая таким образом контраст со скучным рутинным миром за окном. Образ ведьмы у Копцовой вышел не столько зловещим (как у Цигаридиса), сколько гротескным, отсылающим к сказочной традиции, начиная от русской Бабы Яги и заканчивая «Гензель и Гретель».
В первой же сцене фильма, в которой молодая пара решает пожениться прямо на улице, ибо так креативно, по их мнению, зритель понимает, что старушка, встретившаяся им по пути, явно не в себе, хоть она и старается сохранять любезность. С образом сказочной ведьмы этот персонаж роднит также лес, куда она ходила якобы за грибами. В то же время в репликах ведьмы сквозит её типично советский менталитет. Таких бабушек, которые проводят свою старость на лавочке, обсуждая всех входящих и выходящих и приставая к ним с неуместным любопытством, советами и поучениями, полно в каждом городе и в каждом дворе. Возможно, режиссёрка тоже становилась жертвой их навязчивых расспросов, что и побудило её к созданию с одной стороны реалистичного, а с другой – откровенно фантастичного и даже парадоксального персонажа соседки.
Впрочем, для стиля Маргариты Копцовой, если судить по этому фильму, а также по изложенной на краундфандинговой платформе концепции её следующей ленты «Пища для ума», вообще характерно абсурдное видение мира. Её «Вкусная свадьба», начиная с названия, состоит из резких контрастов, причудливых противопоставлений, а на её режиссёрское мышление, помимо Марио Бавы, возможно, оказала влияние сюрреалистическая традиция, идущая от авангарда Жана Эпштейна и Луиса Бунюэля. Особенно очевидны параллели с творчеством испанского классика. Молодожёны, которым постоянно что-то мешает зарегистрировать отношения – это не отсылка ли к шедевру Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии», где герои аналогично не могли пообедать?
С удовлетворением стоит отметить, что лента начинающей постановщицы превосходит по художественному уровню многие российские хорроры. Режиссёрка удачно интригует зрителя, выстраивая цепочку странных, на первый взгляд, случайных происшествий, но в то же время зритель всё время задаётся вопросом – а не связана ли с незадавшейся свадьбой и сгоревшей квартирой эта самая странная соседка. И если последующие эпизоды как раз отвечают на этот вопрос вполне определённо, то вот с чем был пирог, который так жадно, словно зомби, поглощали неудачливые молодожёны, для зрителя так и останется тайной, что можно счесть удачным примером использования хичкоковского макгаффина для усиления сюжетной интриги. Маргарита Копцова также показала себя способной создавать атмосферу безумия буквально на пустом месте, всего лишь за счёт необычных ракурсов, вызывающих воспоминания о шедеврах экспрессионизма Роберта Вине и Фридриха Вильгельма Мурнау, тревожных звуковых эффектов, крупных планов лиц героев, веселящихся, словно на пире во время чумы.
Следует отметить профессиональную работу с актёрами. Лицедеи, особенно Аделина Переверзева и Наталья Чурикова, точно сумели почувствовать и передать ту сложную палитру эмоций, которые владеют их героинями. От приторной вежливости до злорадства в случае с ведьмой и от наглой самоуверенности невесты до её же апатичного, полуживотного состояния в сцене чаепития. Жадности, с которой герои уплетали пирог с неизвестным содержимым, позавидовали бы и персонажи «Большой жратвы» Марко Феррери.
А вот песенка в полуакустической аранжировке «Труп невесты» от якутского видеоблоггера Анжелы Жирковой, она же Green Apelsin, вовсе не кажется уместной. Её эльфийский вокал может и красив сам по себе, но вступает в диссонанс с жутким финалом. Финальный трек обычно работает на закрепление впечатления у зрителя, воспринимаясь некоей кодой, застывшей эмоцией, с которой реципиент прекращает просмотр и которую в течение некоторого времени носит в своём сердце, переживая. В качестве прекрасных примеров финальных треков можно привести хоть любимый режиссёркой итальянский хоррор — от сюрреалистических кошмаров Лючио Фульчи в «Зомби» и «Седьмых вратах ада» до искусных эстетских джалло Дарио Ардженто. А песенка Green Apelsin работает скорее на снижение впечатления, даже вызывая непроизвольный комический эффект – интересно, что бы сказал Тим Бёртон, если бы послушал этот бард-фолк.
Также не хватает более чёткой артикуляции в плане мотивов ведьмы. Непонятно что же двигало ей больше – желание заполучить себе мужа, устранив стервозную конкурентку Юлю, или же непреодолимая жажда к каннибализму, как опять же в итальянском хорроре, а также в сказке братьев Гримм «Гензель и Гретель».
Но в целом новелла режиссёрки Маргариты Копцовой производит неожиданно положительное впечатление. Возможно, её стоит расширить до полного метра, создав таким образом здоровую конкуренцию массе слабых российских хоррор-постановок, которые не только не вносят ничего нового в жанр, но скорее его дискредитируют неумелым использованием заграничных штампов.

7 из 10