На сеансах психотерапевта Кристофер Робин вспоминает страшные моменты своего детства. Возможно, это прольет свет на тайну исчезновения его брата… и на происхождение чудовища Винни-Пуха и других монстров в Стоакровом лесу.
Забавная штука это авторское право. Едва прошло 95 лет с момента создания персонажа — и на территорию милой детской книжки про медвежонка Винни-Пуха со свистом и улюлюканьем врываются хулиганы от независимого кино, для которых нет ничего святого. Публика смеется, показывает на хулиганов пальцем, вручает пять «Золотых малин»… но при этом кино-то смотрят — и куда активнее, чем иные распиаренные блокбастеры.
А потому стоит признать — хулиганская шалость Риса Фрейк-Уотерфилда по демонизации наших детских воспоминаний удалась.
Первый фильм вызывал чувство неловкости прежде всего из-за резиновых масок на головах актеров-здоровяков. Нет, если бы по легенде героями детской сказки себя вообразили беглые преступники на маскараде, это сработало бы. Но нам ведь втирают про «гибридов», живущих и растущих в Стоакровом лесу. А у них пластиковые лица, на которых ни один волосок не растет, и прямо четко видно, где маска заканчивается — хоть бы шарфиком прикрыли. При этом фильм очень точно прописывал мотивацию монстров — да, они дружили с Кристофером Робином, играли с ним и разговаривали. А потом он их бросил, и они одичали-озверели-озлобились. Поэтому так хорошо работала первая сцена, в которой Кристофер сам (!) приводит в лес свою невесту, чтобы познакомить ее с «друзьями» и приходит в ужас от того, в кого «друзья» превратились.
Вторая часть, снятая уже куда более профессионально, движется не вслед за первой частью, а куда-то перпендикулярно. Да, теперь у Винни и его друзей жуткие мохнатые физиономии, и они даже разговаривают. Кристофера Робина играет другой парень, и у него откуда-то малолетняя сестра и мама с папой (папа — это Алан Милн, что ли?) Первый фильм существует в мире второго фильма в виде… фильма, снятого ушлыми киношниками по мотивам трагедии в Стоакровом лесу. А потому всю трагическую мотивацию одиноких монстров можно забыть, и заменить ее длинной детективной историей с кринжовыми объяснялками (в фильме присутствует специальный персонаж, вся функция которого — минут десять рассказывать нам природу появления монстров — после чего он быстренько покидает сюжет). Ой, зря! Ведь было в этом что-то действительно зловещее — маленький мальчик дружит со «странными друзьями», которые превращаются в монстров и начинают его кошмарить. А принять на веру всю эту длинную новую объяснялку — значит заодно поверить в кучу других нестыковок:
— с момента резни в Стоакровом лесу прошел всего год, а за это время якобы успели снять и показать по телевизору кино (ну и скорость!)
— горожане якобы не верят Кристоферу Робину, но нам тут же показывают отмороженных охотников, которые все-таки ему верят
— за год Кристофер Робин «выучился на врача» (серьезно?), хотя на сюжет его работа вообще никак не влияет — встретить жертву Винни-Пуха он мог и десятком других способов.
Так почему все вокруг говорят, что второй фильм лучше?
Да очень просто! Зрители хотят кровавый фильм ужасов, и им дали кровавый фильм ужасов. Винни со своими прихвостнями мочит всех подряд самыми садистскими способами — в ход идут капканы, бензопилы, когти, ядовитая слюна, протыкание шестом, ножи в посудомойке, топоры и еще куча других способов. Резня на рейв-вечеринке заставляет вспомнить аналогичные сцены из «Кошмара на улице Вязов 2», «Восставшего из ада 3» или «Коллекционера 2». При этом в кадре наконец-то правильно выставлен свет, по лесу стелется киношный туман, и всё это куда больше похоже на кино, чем невнятная отсебятина первой части.
Остается только признать, что креативная наглость Риса Фрейк-Уотерфилда переросла в нечто большее — в начало полноценной франшизы, сделанной с душой и с выдумкой, в то время как наши экраны заполняют бесконечные слоубернеровские псевдо-Заклятья и недо-Астралы. Есть нечто глубоко символичное, что прокат «Винни-Пуха: Кровь и мед 2» практически совпал в ре-релизом «Техасской резни бензопилой» — словно жуткий мишка протянул когтистую лапу в соседний зал и вытащил бензопилу из полувекового прошлого, чтобы отрезать от себя собственное прошлое длинною уже в век. И теперь он наконец-то свободен.
Loading ...
Добавить комментарий