Анна
Первой мыслью было написать обычную литературную рецензию, без привязки к увольнению Анны за то, что она – автор хоррора. И я начал писать именно так, но быстро понял, что получается плоско и вымученно. В первую очередь всегда стоит задать вопрос самому себе; а зачем вообще я хочу потратить на это время? О чем на самом деле хочу поговорить, в контексте конкретного произведения? И коль уж случилась бесячая гадость просто потому, что Человек (тварь дрожащая) Осмелился (право, видите ли, имеет) Написать (графоманят только бездельники, мы-то знаем) Рассказ Ужасов (это чуждо русской литературе, такое создают только в гнилой загранице) И Опубликовать В Печатной Книге (надо соответствующим органам проверить ССК на предмет либерализма, пидорализма, порнолизма и прочего х…ренизма), то лично я не могу говорить об «Асе», делая вид, что этого не произошло.
Сначала об общем, без привязки непосредственно к содержанию рассказа. Вот как оно должно происходить, даже не в идеальном, а просто в реально-адекватном мире. Ваш покорный слуга, вместе с соавторами, написал и выпустил книгу «Русский хоррор» (это не плохо завуалированный пиар, это необходимо, чтобы внятно донести свою позицию, касаемо ситуации с «Асей»). Конечно, я рассказывал об этом всем потенциальным читателям, включая отдельных коллег по основной работе, которым это интересно. Дошла молва и до директора компании. И какова же была реакция? Ожидаемое удивление, искренняя похвала, что я вообще такое сделал (при этом имея представление о сути книги только в общих чертах, на основе моих же слов) и пожелание подарить бумажный экземпляр компании. Что я и сделал.
«Самая Страшная Книга 2023» с рассказом «Ася»
Вот, по моему мнению, вменяемая реакция руководства организации на то, что ее сотрудник, в свое свободное время, занимается творчеством и достигает неких публичных успехов. И не имеет никакого значения, что я – маркетолог в частном бизнесе, а Анна Елькова – учительница, опять же в частном воспитательно-образовательном учреждении. Профессия «педагог» не должна накладывать каких-либо ограничений на свободу личности (очень надеюсь, что отечественная чушь «училка НЕ СМЕЕТ фотографироваться в купальнике!», в то время как полицейские, чиновники и прочие официальные блюстители закона и нравственности могут, ушла в прошлое). Вопрос только в профессиональных качествах трудящегося, по отношению к месту работы, и его личных качествах, с точки зрения эффективного взаимодействия с другими членами коллектива. А чем человек занимается на досуге – это его личное дело, если только это не однозначно противозаконные действия. В данном случае, рассказ Анны опубликован в официальном издании одного из ведущих издательств страны. То есть нет ни намека на какой бы то ни было криминал. Ну а что касается некой субъективной моральной оценки, разберемся отдельно – было ли хоть какое-то объективное основание для «выставления за дверь»?
Вообще, как можно понять действия директора частного детсада/начальной школы, с позиции «правильности» поступка. Ведь пространная причина была озвучена, не дословно сейчас, но а-ля «у вас черная душа, в вас что-то тёмное… и т.п.». И такой «черный человек», пишущий ужастики, не может работать с детьми, так как обязательно внесет в их воспитание что-то плохое. Тут же хочется поёрничать и вспомнить, что Чикатило много лет был примерным педагогом, к нему вообще не было вопросов, пока Андрей Романыч реально не начал кое-что делать, и дети об «этом» рассказали. Впрочем, сей факт экс-директор Ельковой как раз может использовать в свою защиту; вот, я сделала это ради профилактики, пока «ка бы чего не вышло!». Но с таким же успехом можно уволить вообще любого сотрудника с любой работы просто потому, что «Мне кажется – он какой-то не такой! А почему кажется? Да, фиг знает, кажется, и всё тут. Вроде он говорил, что ему фильм ужасов «Вий» нравится. Как нормальному человеку такое может нравиться?».
Иллюстрация Ксении Филимоновой
Вот для этого и существуют государственные законы в целом, и Трудовой Кодекс в частности. Для увольнения сотрудника с работы нужны четкие основания, подтверждаемые правовыми статьями. Конечно, и все это понимают, есть законная формулировка «по собственному желанию», в сроки, установленные «по соглашению сторон». Как раз в тех случаях, когда либо правовой причины нет, либо она реально настолько плоха, что невыгодна самому сотруднику при официальном увольнении «по статье», для его дальнейшей рабочей жизни. Да, де-факто, а не де-юре, ситуации бывают разные, когда работодатель и работник, более-менее полюбовно, о чем-то прямо договариваются, и расстаются официально в рамках правового поля. Но, это не случай Анны, которую именно «вышвырнули», потому что у нее «чёрное нутро».
Потенциально мне интересно было бы пообщаться с экс-работодателем Ельковой. Просто как одному образованному человеку с другим образованным человеком. Причем в этом разговоре я, возможно, буду в невыгодной позиции, так как у меня не педагогическое образование, и даже не гуманитарное. Но мне интересно спросить; «а как Вы, госпожа директор школы, воспринимаете современную русскую литературу? Она… вся дрянь, или только то, что написано в жанре «хоррор»? А что Вы вообще знаете о хоррор-литературе, зарубежной и отечественной? Знаете ли Вы, что многие русские классики работали в «страшных» жанрах? И означает ли это, что у Гоголя, Толстого, Лескова, Андреева и очень многих прочих было «черное нутро»? Этих писателей нужно исключить из школьной программы (Вы же в курсе, надеюсь, что они там есть?)? А может, лучше вообще запретить их наследие на территории Российской Федерации? А также уволить из учебных заведений всех педагогов, которые нормально воспринимают сих, с позволения сказать, литераторов? Что же Вы удалили из Системы Образования только один «опасный элемент»? Здесь нужны глобальные радикальные меры, ибо Отечество в опасности!!!». Да, я сейчас несу такой демагогический бред… Но именно на основании этой клинической чуши и была уволена Анна.
Нейрогенерация цитаты — «В чат с ноги залетал очередной сетевой упырь»
Ну а теперь, наконец, об «Асе», произведении, сам факт публикации которого спровоцировал отвратительную несправедливость. Это абсолютно недетский рассказ, потому что; 1) он о сугубо взрослой проблеме абьюзивных отношений, 2) он не будет понятен детям, как раз потому, что чтобы уяснить его суть — нужно дорасти до совершеннолетия, 3) стилистика хоррора – шоковый натурализм, 4) лексика – неприлично-реалистичная (многие взрослые так и говорят). Но никакой речи о «классном чтении» и популяризации рассказа в детской среде вообще не шло. Таким образом, и содержание «Аси» не могло послужить объяснимой причиной увольнения из детсада/школы. Что же до возрастной аудитории, то в первую очередь рассказ, на эмоциональном уровне, будет близок тем, кто пережил нечто подобное. Несмотря на формально справедливое заявление интернет-тролля в начале повествования, что сталкингу подвергаются не только женщины, в данной ситуации имеется в виду преимущественно слабый пол. При домашней рукоприкладнической тирании калечится не только тело, но и психика, причем зачастую необратимо. И именно об этой «точке невозврата» метафорично повествует «Ася». Травмированная душа порождает монстра, буквально вылупливающегося из жертвы насилия. В контексте рассказа это происходит по-настоящему, но аллюзивно речь идет о сломанной жизни, невозможности быть счастливой, вследствие пережитого ужаса. И это отнюдь не преувеличение, а-ля «ну было и было, что же теперь – в петлю лезть?». Время возможно и лечит, но далеко не полностью, и человеку нужно буквально научиться жить заново, притупив боль и страх, насколько это возможно.
Художественная реализация психической травмы в форме боди-хоррора – интересное стилистическое решение. Причем процесс телесной трансформации описан настолько живо и целенаправленно мерзко, что даже заставляет вспомнить «Слякоть» Подольского, в которой, кстати, также затронута тема абьюза. Кроме того, писательница не стесняется скабрёзных выражений, которые, де-факто, также являются криком души главной героини. По мере развития сюжета драма Аси раскрывается через нарастающий визуальный кошмар, достигающий пика в кульминационной насильственной сцене. А далее несколько обескураживает завершение истории, которое слабо вяжется с предшествующим ужасом. Но, возможно, именно так доводится мысль, что трагическое прошлое рано или поздно всё же отпускает жертву. Ну, или по крайней мере в это хочется верить…
Озвучка рассказа
А случился ли хэппи-энд в жизненной истории увольнения? И вообще, что можно было бы посчитать «счастливым разрешение проблемы»? Наверное, восстановление в должности, с извинениями и финансовой компенсацией. Но, чисто по-человечески понятно, что после такого гнусного выставления за порог, мало кто захочет вернуться обратно. Если только наличие данной работы – не вопрос жизни и смерти. В случае Анны это, слава Богу, не так. Здесь реально важно то, что случай получил широкую огласку, настолько заметную, что о нем рассказали не только хоррор-побратимы в социальных сетях, но и официальные СМИ, согласившиеся с дикостью произошедшего. Виновник заслуженно понес репутационные потери, возможно не катастрофические, но всё же болезненные. И это не повод для радости (о, за гадость тоже сделали гадость, ура-ура-ура!), но развязка с закономерным ощущением морального удовлетворения, что плохой поступок не остался безнаказанным, хотя бы на уровне медийной встряски злодейки.
Loading ...
Добавить комментарий