Вам когда-нибудь бывало хреново? Настолько хреново, что невыносимо двигаться, говорить, быть… Можно разве что опустить руки в теплую воду, дышать и ждать, пока «отпустит». А теперь представьте, что в этот момент вам с улыбкой говорят: «Да ладно тебе, не парься, это еще не конец света!» Правда, было бы здорово посмотреть оптимисту в глаза и ответить: «Вообще-то, друг, это действительно конец света». И посмотреть, как сползет улыбка со счастливого лица.
Вот примерно такую историю и рассказывает нам страшный сказочник Ларс фон Триер. Чего мелочиться? Перед гибелью мира меркнет суета: будь то скандал с самим Триером на пресс-конференции в Каннах или осточертевшая свадьба его героини Жюстин. Звезда цвета грусти поглотит человечество уже в прологе, в замедленном киновоспроизведении под божественную музыку — так красиво Землю на экране еще не уничтожали. Не будет ни разрушающихся мегаполисов, ни океанских волн. Каждый встречает звезду Меланхолию наедине с собой — вот такой интимный фильм-катастрофа.
Режиссер создает на экране удивительную равновесную систему. Две сестры: Жюстин и Клэр. Два акта пьесы: пышная свадьба и унылое послесвадебье. Пустота и страх сначала наполняют душу Жюстин, но ближе к финалу переползут в сердце Клэр, которая постепенно понимает, что оптимистичные прогнозы ее мужа не сбудутся. Чем ближе Меланхолия к Земле, тем сильнее угасает Клэр, и тем ярче расцветает Жюстин, напоенная предвкушением апокалипсиса. Это тайное движение энергии от одной сестры к другой, от одного полюса к другому, завораживает не меньше, чем медленное, но неотвратимое движение Меланхолии в орбитальном танце смерти.
Уж не знаю, что творится в голове у господина фон Триера, но с актерами он делает что-то невероятное. Кирстен Данст, которую многие воспринимали не иначе как «ту девочку из «Интервью с вампиром» или как «девушку Человека-Паука», просто смотрит в камеру первую минуту фильма, пока на заднем плане медленно падают птицы, и этот мертвенный взгляд цепляет зрителя сильнее, чем столкновения планет. Премия Каннского кинофестиваля прилагается.
Шарлотта Генсбург уже никогда не станет прежней после предыдущего триеровского «Антихриста», и хотя здесь она не будет бегать по лесам с топором, от нее веет такими волнами безысходности и бессилия, что впору самому впасть в меланхолию. В «Антихристе» ее «экранному» мужу пришлось несладко – в «Меланхолии» та же история. Кифер Сазерленд кажется наиболее далеким актером от Вселенной фон Триера, но роль Джона, мужа Клэр, сидит на нем, как влитая. Самый прагматичный и рациональный среди всех персонажей, он испытает наиболее сильное потрясение: Клэр хотя и паникует, но мысленно уже готова к худшему, а он – нет. И потому его герою сочувствуешь сильнее, чем растерянным сестрам.
Некуда бежать, негде спрятаться – и даже через шаткий мосток в ближайшую деревню уже не перейти, куда уж тут сбежать с планеты. Остается смириться. Сесть под открытым небом. Мы все умрем, и каждый умирает в одиночку – пускай и взявшись за руки. И даже если выход есть – это всего лишь выход из кинотеатра…
(голосовало: 5, среднее: 4,80 из 5)
Loading ...
Свадьба на пороге Армагеддона? Да уж, что может быть печальнее…Помню, после ”Антихриста” пребывал в раздумьях — стоит ли смотреть новые работы Триера дальше…Настолько тот фильм вызвал у меня некое стойкое психологическое отвращение. Но сейчас вполне готов заценить ”Меланхолию”, тем более, что идея действительно неординарна по своей сути.
И как? Посмотрел?
Да, ура!, посмотрел, прошу прощения, что не быстро 🙂 Ну а если серьезно, то кино интересное и по задумке и по визуальному ряду (пролог с поэтично-гламурным глобальным трындецом под музыку Вагнера просто великолепен!). Лично на меня оно не произвело совсем уж шедеврального впечатления, как на многих, но безусловно понравилось.