Он одержим вдох-новеньем тела —
Уже нет дела, чей выдох там…
Ведь очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Фильм о мире искусства от Дэна Гилроя, режиссера талантливого «Стрингера». Из «Стрингера» здесь — Джейк Джилленхол и Рене Руссо (играющая деятеля искусств, носившую когда-то имя Бархатная бензопила). В курортном городке Майами-Бич художественный критик Морф Вандеволт (Джилленхол) пишет отзывы на произведения искусства, в основном живопись. Он суетится, суетятся творцы и художники, страдая от нехватки вдохновения, и тем более суетится мелкая рыбешка: секретари и ассистенты. Каждый страстно желает занять или расширить свое место под солнцем. В один «прекрасный» день вульгарная Джозефина (Зави Эштон), неудачное увлечение Морфа, случайно натыкается на бесхозную коллекцию живописи. И начинается нечто, что вполне заслуживает названия «иронический хоррор».
И не хочется сводить этот иронический хоррор «Бархатной бензопилы» к банальному моралитэ, скажем насчет жадности, нечестности и т. д. Герои, конечно, не ангелы, но и их плохость, хоть и имеет место и заслуживает порицания, все же не представляет собой ничего из ряда вон выходящего и является очень-очень человеческой и по-человечески понятной. Люди как люди, коммерческий аспект искусства только испортил их. Да и костлявая косит персонажей не столько из-за их жажды наживы или хлипких моральных принципов, сколько из-за того, что герои слепы, как Эдип, и весь фильм пронизывает, скорее, мысль о чем-то таком, что рождается в том, что можно метафорически назвать «глубинами духа».
Вот герой Джилленхола заявляет, что для него живопись и его обзоры о живописи — это способ соприкоснуться с современной духовностью и он хочет исследовать, как дух трансформируется в материю. (Пока что очень хорошо!) Видя демоническую живопись больного человека (насколько больного, зритель узнаёт позже), он заявляет, что очарован, что это визионерство. (Несколько настораживает, но пока еще куда ни шло: высокое искусство всегда есть дитя страдающей личности.) А затем, услышав гениальное «Адажио» Альбинони, он брезгливо вопрошает: «Что это за занудная органная музыка?» И вот этот контраст настораживает больше. Впрочем, и персонажи-любители классической музыки в опасности, но, опять же, касательно причин этой опасности фильм не скатывается в плоское морализаторство.
Не скатываясь в морализаторство, автор не впадает и в противоположную крайность. Тезиса «необходимо искусство ради искусства» здесь нет, ибо, как гласит фильм, не всякое искусство одинаково полезно. По той же причине нету здесь и «красота спасет мир», если понимать под «красотой» эстетику музыки либо живописи. Если отталкиваться от знаменитой формулировки, то, скорее, мир спасла бы человеческая красота, понятая не в узкохристианском и одностороннем смысле «только моралин» (хотя без моралина никуда), но, скорее, как полнота жизненных свойств. Автор напрямую этого не произносит, но, как хороший философ от кино, более заинтересован в том, чтобы создать некое кинематографическое «поле», в котором ставятся правильные вопросы и которое наводит на размышления.
Любопытно, что Морф, для которого живопись — это духовность и который, по его словам, не продается (хотя в этом он несколько лицемерит), в результате оказывается более чутким. Взаимосвязи между искусством и смертями, происходящими в фильме, ему понятны лучше, чем персонажам, которых интересует лишь прибыль.
Весь фильм — некая мысль-высказывание об искусстве, в том числе демоническом, но интересные мысли об искусстве высказывают и персонажи-художники. Вполне естественный фильм для постфрейдовской эпохи, когда на стенах висит не облагораживающая душу классическая живопись, но порой — совершенно нездоровое творчество, в котором иные творцы выносят всю грязь своего бессознательного на всеобщее обозрение. Недаром фамилия демонического художника, Dease, созвучна слову disease, т. е. болезнь.
Если бы Ницше посмотрел «Бархатную бензопилу», он, возможно, не написал бы «из всего, что написано, я люблю лишь то, что кто-то написал собственной кровью». Хотя кто его знает?
Порой появляются замечательные, хоть иногда жутковатые урбанистические пейзажи. Их эстетика отличается от той, которую когда-то сделал популярной Нолан, большим масштабом, и порой превращается в урбанистическо-природную. Эти пейзажи напоминают обзорные кадры сверху, которыми Триер в «Королевстве» напоминал зрителю, что злые силы следят за госпиталем.
Атмосфера — спонтанно-расслабленная, ненавязчивая, ироничная. Все эти жеманные и не очень тусовщики, вся эта богема от живописи выведена, в общем, с иронией. Визуально фильм хорош весьма: в отличие от темного «Стрингера» он залит солнечным светом, выставки живописи выполнены в лаконичном светлом дизайне, стильном, хоть и несколько выхолощенном. Джилленхол, Коллет, Диггс и Малкович играют замечательно, другие — просто хорошо. Хоррорный элемент сведен к минимуму, смотреть «Бархатную бензопилу» — не очень страшно.
Loading ...
Добавить комментарий