Рецензия на фильм «Губная помада» (Lipstick, 1976 г.)

В Объединенных Арабских Эмиратах женщине, чтобы доказать факт изнасилования, нужно предоставить четырех свидетелей-мужчин. Если же свидетелей нет, то саму женщину обвиняют в прелюбодеянии и сурово судят. В демократичных странах на первый взгляд всё не так плохо, однако и там преступление подобного рода труднодоказуемо. Жертве насилия предстоит пройти через неприятную процедуру дачи показаний посторонним людям, а затем через настоящее «надругательство» в суде. И не факт, что она добьется обвинительного приговора, ведь зачастую её слово противопоставляется слову преступника, а свидетелей и веских улик нет. Насильник же непременно будет настаивать на версии «по обоюдному согласию», а его адвокат — копаться в биографии женщины, задавать неприятные вопросы, всячески давить и в целом пытаться опорочить и выставить её в неприглядном для суда свете. Не каждая женщина решится пройти через этот позор, судебный ад, предпочитая сохранить всё в тайне, понимая, что шансы наказать преступника минимальны. Таковы судебные реалии в демократических странах: в законе непременно найдутся лазейки, с помощью которых хороший адвокат всегда имеет шансы оправдать даже самого отъявленного негодяя.

Именно вопрос несовершенства судебной системы, особенно касательно преступлений сексуального характера, поднимает картина Лэмонта Джонсона «Губная помада», рассказывающая историю двух сестер, столкнувшихся с настоящим волком в овечьей шкуре. Подобно многим «успешным» маньякам, антигерой удачно маскировал свою ненормальную сущность за доброй репутацией и безобидной внешностью учителя музыки. Репутация в фильме играет центральную роль, ведь главная героиня фотомодель Крис (Марго Хэмингуэй) сразу получает ярлык легкодоступной шлюхи, в то время как психически неуравновешенный маньяк, садист и извращенец Гордон Стюарт (Крис Сарандон) видится всем добропорядочным гражданином. Репутация как яркая помада на губах притягивает к себе внимание, отвлекает от сути и заставляет сделать ложные выводы. Подобных историй в судебной практике наверняка наберется огромное количество, но одной из самых известных является дело печально знаменитого сексуального маньяка Теда Банди, который благодаря своему интеллекту, внешности и харизме переманивал на свою сторону судей, присяжных и общественность. Вот и в фильме судебное дело, которое изначально выглядит абсолютно выигрышным, неожиданно оказывается на гране провала, что может привести к катастрофической развязке. И это будет логично. Ведь раз за разом выпуская на свободу насильников, педофилов и другую мразь «за недоказанностью вины», система не только плодит количество преступлений, совершенных «отведавшими крови» и не способными самостоятельно остановиться подонками, но и создает прецеденты самосудов, совершенных не сумевшими добиться справедливости законным путем и доведенными до отчаяния пострадавшими.

Велико искушение причислить данный фильм к эксплуатационному поджанру «rape & revenge», однако это будет несправедливо и не верно. Поначалу следуя парадигме эксплотейшена, повествование постепенно уходит в сторону судебных баталий, где напряжение нагнетается не с помощью классической игры с маньяком, а за счет острых диалогов. Автор мастерски играет на контрасте милой и покорной жертвы в кадре и серой толпы за ним, превращая действо в публичное унижение, которое как известно может оголить нерв похлеще чем банальные кошки-мышки. И кто тут больший злодей – ухмыляющийся подонок, вольготно рассевшийся в кресле; или его правозащитник, задающий мерзкие вопросы и готовый хоть Гитлера защищать за несколько сотен «зеленых»; а может толпа в зале, осуждающе-завистливо сверлящая пуританскими взглядами фото с обнаженной героиней?

Было время, когда тяжелые драмы не были фильмами только для независимого кино и кинофестивалей; когда на больших студиях не боялись поднимать неудобные ныне темы секса и насилия; когда голливудские режиссеры снимали откровенно без риска нарваться на перемонтаж. Тогда в кино играли внучки самого Хэмингуэя, судебный жанр был ещё на пике популярности, а в кинотеатрах вовсю крутили фильмы с рейтингом X. Было это в свободных 70-х и сексуальность выплескивалась на экран в больших количествах и различных проявлениях. Тогда приличную кассу в прокате могли собрать такие разрушительно-откровенные фильмы как «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика, «Соломенные псы» Сэма Пекинпа или же «Разыскивающий» Уильяма Фридкина. Истории были просты и одновременно свежи, чаще наблюдалась гармония между содержанием и визуалом, а снежный ком заштампованности ещё не набрал силу. Но самое главное, поднимались острые вопросы, которым ныне в большом кино находится все меньше места. Именно в то время был снят забытый ныне драматический триллер «Lipstick». Своей откровенностью, беспощадной реалистичностью и брутальным отмщением он производит сильное впечатление и заставляет задуматься над несовершенством судебной системы.

Страница фильма «Губная помада» в КЛУБ-КРИКе