В 20-е годы страшнее немецких ужастиков и придумать ничего было нельзя. В то время, как окрепший Голливуд снимал вестерны и комедии, молодое советское кино утопало в агитации, а французы прививали кинематографу костюмированные приключения, немецкие экспрессионисты изощрялись над человеческим разумом и психикой. На экранах господствовали сумасшедшие ученые и мифические монстры, извращенные миры и запредельная (по тогдашним меркам) жестокость и обнаженка. На сеансах 
«Носферату», «Доктора Калигари», «Кабинета восковых фигур» люди падали в обморок.
Потом 
кинематограф стал меняться под воздействием внешне-политических и экономических событий. Приход нацистов к власти начисто обрезал крылья многим поистине великим художникам немецкого кино, которые вынуждены были удирать в США и Англию, где, к слову сказать, если и попадали в струю и даже оказали существенное влияние на голливудскую жанровую продукцию, ничего равноценного былым своим шедеврам не создавали. Мастерская ужасов надолго перешла в руки британскому кинематографу, а немецкое кино десятилетия потом 
пыталось освободиться от нацистской печати — истинной, а не придуманной «печати дьявола» и окончательно не освободилось, 
наверное, до сих пор.
В 60-е гг. жанровый кинематограф в ФРГ постепенно стал воскресать, хотя возрождения Феникса из пепла не произошло. Скорее имело место продолжительное зачатие, осторожное вылезание, окукливание, созревание, прощупывание незнакомой территории. И на фоне уже хорошо оформившихся американских или британских сводных братьев немецкие жанровые фильмы казались повторением пройденного, подделками, хотя на самом деле как раз немецкий 
кинематограф и дал жанру ужасов и триллерам такой активный толчок к развитию.
Тема средневековья была в те 
годы одной из основополагающих в жанровом европейском кино, тогда как американцев больше занимали монстры и пришельцы из Космоса. А что самое страшное было в средневековье, кроме, разумеется, нравов и запаха от рыцарей? Разумеется, инквизиция. Ей и посвящали свои художественные поиски режиссеры, вроде Джесуса Франко, Гордона Хесслера, Майкла Ривза и др. Последний, к слову, должен был по своей собственной книге снимать и картину «Ведьмы, замученные до смерти»- так в оригинале звучит название фильма, но по случаю
своей смерти сделать этого не смог. Его заменили режиссером помельче — Майклом Армстронгом, который приехал, 
кстати, из Англии и был в этом деле не очень опытен. А в помощь ему напросился местный опытный жанровый актер Адриан Ховен, старательно поддерживавший молодого режиссера на всех стадиях кинопроизводства — помог найти финансирование, переписал сценарий, снялся в одной из ролей. Снимали на прекрасной натуре — в Австрии в «живых» декорациях местных замков и прелестных лугов, речек и перелесков. Набрали внушительную массовку, взяли нескольких весьма харизматичных актеров, в т. ч. молодого, но в 
скором времени ставшего любимчиком жанровых режиссеров всех мастей Удо Кира и множество симпатичных 
барышень, которые должны были изображать несправедливо обвиненных в колдовстве.
Что же получилось в результате у всех этих прекрасных людей? Получилось интересно, но очень неровно. Сравнения с лентами вышеназванных мастеров, такими как «Обличье сатаны», «Кровавый судья» или «Великий инквизитор» (все того же Ривза), лента, увы, не выдерживает. Несмотря на кричащий слоган о том, что это де «один из страшнейших фильмов в истории», в пугании ему далеко даже до 
современных работ, вроде «Матери слез» или «Мучениц», прихрамывает стиль, режиссура, эффекты, да и сценарий довольно невнятный.
В итоге остается ощущение неиспользованного потенциала. Очень хотелось авторам совместить историю любви с кровавой историей средневековья, но как раз в обобщающих моментах авторам явно отказывает опытность и умение обобщать, приводить от частного к общему. И показанное так и остается местечковой историей, еще и рассказанной как будто школьником. Вот были, мол, такие злодеи-инквизиторы, мучили-убивали, насиловали и грабили невиновных. На самом деле с инквизицией далеко не все так просто. Картина о 
неоднозначности эпохи начисто забывает и выдает эдакий наивно-развлекательный взгляд на проблему действительно серьезную, пытаясь 
попутно еще и слезы выжать неудачной историей любви.
Многочисленные нелепости не дают смотреть эту картину серьезно. Финал, в котором сексуальная трактирщица (!!!), ходящая в таком декольте, что ее бы не только в средневековье, но и в 50-е гг. прошлого века подвергли бы пыткам, прилюдно обвиненная в колдовстве (!!!) и сбежавшая из под стражи, прется в свой же трактир (!!!) и там поднимает (!!!) народное восстание!! Женщина! В
средневековье! Восстание! И не Орлеанская Дева, а сисястая трактирщица! Верю, безусловно. Да еще и восстание разыграно максимально идиотски. Такая 
пламенная речь могла бы поднять с места разве что Павлика Морозова. И такого бреда в фильме хватает.
В Германии эта картина запрещена до сих пор. В некоторых странах была запрещена довольно долго. За жестокость и насилие. Однако большую часть хронометража мы наблюдаем не за жестокостью и насилием, а за романтическими прогулками Удо Кира и Оливеры Катарины, а так же за молчаливым противостоянием инквизитора со
своим учеником. Само по себе показанное в фильме ужасно, но показано все в максимально щадящем варианте и при общей 
мелодраматической атмосфере испугать фильм вряд ли кого-то сможет. К тому же «обнаженная натура», а именно красотки-статистки, которых мучают и пытают, не выглядят шибко измученными — даже после десятой пытки красиво подведенные глаза и идеальная укладка волос заставляют усомниться в их невиновности. Старая заповедь хоррормейкеров гласит: «Если нет денег делать хорошо, делай по-другому или не делай вообще!» Здесь на хорошие грим-эффекты денег не было, но хотели сделать натуралистично, в результате 
получилось смешно — кровь то появляется, то исчезает, дыба не тянет, а кнут почему-то заранее смочен в крови.
При этом относиться к фильму, как к трэшу, нельзя. Его снимали профессионалы с четкой идеей осуждения исторической несправедливости, пытавшиеся показать, как прикрывавшиеся крестом ублюдки творили и творят свои черные дела. И актеры здесь вовсе не халтурят, как во многих ужастиках, а очень стараются — по крайней мере, основной состав. Но халатность технарей, попытка режиссера усидеть на двух стульях, дурацкие оплошности — портят этот неплохой, в общем-то, фильм.
Тем не менее, фильм имел успех, и, говорят, немалый. На сеансах 
зрителям выдавали бумажные пакетики для блевания, но вот о том, пользовались ли ими зрители — информации почему-то нет. Был даже сделан сиквел. И, судя по тому, сколько в этом фильме красивых девушек, посмотреть второй фильм слов нет, как хочется. Жаль, что всех самых ярких актеров первого фильма в нем же и изничтожили. Неаккуратно поступали хоррормейкеры той эпохи. Впрочем тогда неудачный сиквел удачного ужастика вовсе не был таким кондовым правилом, как сейчас. И страшно жаль, что немецкий экспрессионизм менее всего находит отражение именно в немецких жанровых лентах, а последние, в свою очередь, стараются использовать лишний здесь голливудский сентиментализм.
6 из 10
Loading ...
Добавить комментарий