Мы с удовольствием продолжаем творческое сотрудничество с писателем, историком, а также критиком в литературе и кино «страшных» жанров, Алексеем Холодным. О чем будет данная статья — слово Алексею:

Как и обещал, публикую аналитику «Госпожи Кошкиной». Она понравится всем, кто любит скрытые смыслы в литературе и кино. Текст напоминает рецензии на фильмы, которые я разбирал последние два месяца. Здесь также обнажаются отсылки к мифам, вскрываются культорологические пласты и, что самое интересное, выявляется общая связь ранее проанализированных фильмов с рассказом о «Кошкиной…» В частности, на примере египетской религиозной символики, которой буквально пропитан рассказ, объясняется метафора самого текста «Госпожи…». И само произведение преподносится как религиозный символ, завёрнутый в ткань текста. 

P.S.: Предупреждаю — текст сложный.

Ссылки на рецензии фильмов, о которых говорит Алексей, будут прямо в тексте, как и ссылка на полную версию его рассказа «Госпожа Кошкина».

(Администратор КЛУБ-КРИК Алексей «Max Cady» Петров)

Рассказ — как ритуал. Или три лица одной женщины.

Вы заметили, что последние несколько месяцев своего творчества я уделяю внимание женским фигурам. На сегодняшний день примером тому служат аналитика образов в фильмах «Суспирия» и «Химера», а также опубликованный недавно рассказ «Госпожа Кошкина». Этот небольшой список я планирую расширить, закончив несколько новых текстов, посвящённых «женскому» вопросу. Впереди ещё один рассказ (черновик которого уже набросан) и, возможно, его разбор в таком же ключе, в каком я анализировал картины Гуаданьино и Пейроне.

Нужно сказать, оба режиссёра отлично уловили мою любимую идею о троеликости женщин. Именно вокруг этой мысли я выстраивал рассказ о Кошкиной, используя образы из мифологии. Ведь, говоря о тройственной природе женского пола, уместно использовать именно мифологическую символику, а, если быть точнее – религиозную. Это особенно важно, когда мы рассматриваем женщину с позиции Госпожи, которая подавляет жертву-самца, желая скрыть свою тройственную суть. Как это отчётливо показано в «Суспирии».

Сразу отмечу, что понятия «госпожа» и «жертва» для меня ассоциируются со словом «роль» или «игра» (ролевая). Примером того, как в идее ролевой игры умещаются понятия «жертвы», «госпожи» и женской троеликости может послужить упомянутая выше «Химера». Но «Химера» — всего лишь фильм, который не может существовать вне границ театрального действия. Поэтому, идея ролевой игры у режиссёра Пейроне оказывается заложником кино-формата. При том, что ярче всего её принцип раскрывается в ритуале, свободном от форматных границ. И не важно, театральный этот ритуал или сексуальный.

Именно сексуальная коннотация позволяет лучше понять идею «Госпожи», так как её главная героиня Марго живёт на деньги от предоставления сексуальных услуг. Которые, будучи связаны с идеей ритуалом, отражают суть древних восточных культов. Согласимся, что на Древнем Востоке слова «женщина», «госпожа» и «ритуал» имели особый смысл.

Действительно, образ женщины, затронутый в «Госпоже Кошкиной», восходит корнями к восточным религиям. В частности, к египетской. Ведь именно в египетском антураже исполнены декорации рассказа. Но для наглядности, восточную идею троеликости женщин мы рассмотрим на примере троеликой Гекаты, поскольку для восприятию европейского человека более близки античные образы.

Геката, римская работа. III век н.э. Место хранения — совр. Анталия.

Принято считать, что наибольшее число античных образов проявлено в инициатических ритуалах. Основной их задачей было не служение богу, а уподобление ему. Как я говорил в предыдущих статьях, это достигалось соответствующими танцами, пением или, что подходит контексту рассказа, — насилием. Например, вакханки во время диониссийских мистерий в порыве ритуального экстаза разрывали быков на части. Значит, насилие во время ритуала показывало, что после инициации женщина обретала силу, дословно –меняла свои качества, претерпевала метаморфозу, сливаясь с богом или растворяясь в нём. То есть, одновременно объединяла в себе ипостаси женщины и божества, чем делала первый шаг в сторону многоликости.

Но для того, чтобы быть допущенным до такого ритуала, нужно было пройти инициацию. Какую проходит героиня моего рассказа – Маргарита. Атрибутом инициации здесь, конечно, выступает египетская символика. Если помните, до своего превращения в кошку, Марго оказывается в квартире своей антагонистки Марковны, где обнаруживает портреты убитых ею мужей. Конечно, вы помните, что их сорок два – столько, сколько богов, присутствующих на египетском Суде Мертвых. Именно такое число божеств, согласно египетской Книги Ани, выносит приговор душе смертного, оказавшегося в загробном мире.

В рассказе эти портреты висят в коридоре друг напротив друга, словно египетские сфинксы, пропускающие путника в мертвое царство. Здесь, как и в любых мифологиях, смерть выступает проводником/условием инициации, пройдя которую, человек меняет свои качества — но ещё не сливается с богом. И Маргарита, проходя под взглядами сфинксов, идёт по тоннелю, который будто отделяет зримый мир от мира загробного. Подобно инициируемой, девушка проходит между сфинксами-убитыми мужьями навстречу Марковне, которую к тому моменту начинает бояться. Как и велит жанр хоррора, страх здесь выступает условием действий. В отношении Маргариты он — странное, не привычное состояние. Поэтому, проявляясь в Марго, страх меняет её, изменяет качества. И девушка становится другой перед тем, как увидеть завершающий инициацию Ритуал.

Такой же метод изменения своих внутренних качеств мы наблюдаем в «Суспирии», где девушки-вакханки проходят посвящение сквозь танец, чтобы быть допущенными к Ритуалу пробуждения женского божества. В фильме этому божеству приносят в жертву оскопленного мужчину. В моем же рассказе ритуалом является мумификация, где мумией оказывается убитый Марковной ухажер, которого она также приносит в жертву ради пробуждения своей богини – Сехмет.

И вот здесь стоит коснуться подобия женщин (героинь рассказа) божеству.

Книга Мертвых Ани. Сверху изображены судьи-присяжные — боги египетского пантеона. Справа внизу — пожирательница Амамат, которая в рассказе пробудилась из статуи Сехмет.

Поможет нам в этом понятие имени, которое в египетской мифологии отражает суть божества. Как вы помните, антагонистку Марковну в рассказе зовут Исидой. Именно Исида, египетская богиня плодородия, согласно мифу, собирала части своего убитого мужа Осириса, который был разорван Сетом на… сорок две части. Столько, сколько было мужей у Марковны. Как гласит легенда, Исида собрала все остатки супружеского тела, кроме одной – гениталий. Таким образом, муж богини воскресает оскоплённым. Эта деталь также отсылает нас к рассказу, где у главной героини, Марго, припрятаны в шкафчике половые органы брата, который её насиловал. Как видно из сюжета, героиня этого не выдержала и, разозлившись, оскопила своего мучителя — словно вакханка в фильме Гуаданьино. Здесь миф, преломившись в сюжете «Госпожи», связывается с сюжетом «Суспирии».

Эта же деталь связывает Маргариту со старой Исидой Марковной, имя и количество кошек которой отсылают нас к мифу, где Осирис был оскоплён. К оскоплению же привязано прошлое Марго. Словно она и Марковна, при всех своих противоречиях, — части одного мифа. Или части одного божества.

Если посмотреть с такого ракурса, то Исида Марковна и Марго действительно похожи. Одна жестоко убивает мужчин, а другая, будучи секс-госпожой, насилует их и в порыве гнева оскопляет. Героини уподобляются друг другу. В финале Марго сменяет Исиду. Так последняя, будучи антагонисткой Маргариты, в конце становится её частью и приближает Марго к её истинной сути, к архетипичному началу. Таким образом, превращаясь в саму себя, Марго эволюционирует и возвращается к истоку. Получается замкнутый круг, который более подробно разобран в рецензии на упомянутую выше «Химеру», у героинь которой, как у Марго, присутствует сексуальная травма.

Сехмет с солнечным диском на голове, олицетворяющим жар и зной, которыми богиня испепеляла своих врагов.

Явный откат к истоку происходит после того, как во время ритуала Марго видит свою мифическую ипостась – божество Сехмет, кошкоподобного монстра, что отличается кровожадностью. Будучи метафоричным отражением Марго, Сехмет раскрывает её с другой стороны, давая проявить свою суть, которая оказывается идентичной сути Марковны. То есть, Маргарита, как инициируемая, в конце ритуала превращения претерпевает метаморфозу с помощью египетского божества. И, таким образом, приближается к этому божеству, становится ему подобной.

Здесь образ злой богини, будучи отражением, выступает в качестве упомянутого проводника, связывающего два противоречивых характера. И уже Сехмет сливается с Марго и Исидой. Так у жестокой египетской богини после инициации и ритуала оказывается три лица, как это происходит у троих матерей Суспирий или героинь «Химеры», чья суть и отражена в античном образе троеликой Гекаты.

Но об этом я уже говорил в специальных статьях, разбирая соответствующие фильмы. Здесь же я провёл параллель и указал на связи между моим рассказом и разобранными ранее картинами. Где, помимо троеликости женщин, поднята ещё одна тема, которая также есть в «Госпоже». Это тема сексуального насилия над мужчинами. Но ему будет посвящён новый рассказ, в котором вы узнаете, как мужчина становится самим собой, унижаясь перед мучительницей. И тем самым, использует свою госпожу…