Вот он, особый случай ремейка. Когда для современной публики не требуется дотошное сравнение с оригиналом просто потому, что первоисточник мало кто видел. При всём уважении к бессмертной классике очевидно, что из нового поколения картиной 1922 года искренне заинтересуются единицы. Которые сами окажутся кинематографистами, кинокритиками или искусствоведами. А вот переосмысление музейного шедевра, сделанное талантливым режиссером с использованием сегодняшних возможностей, способно привлечь как массовых зрителей, так и эстетов.
Роберт Эггерс не стал привязывать классическую историю к сегодняшнему дню и добавлять новые смыслы. Он сохранил фабулу немого шедевра Мурнау, пропустив ее через собственное мрачно-изящное восприятие. И выдал на выходе ядреную атмосферную жуть, дозированно распределив по хронометражу скримеры при постоянном саспенсе.
Итак, молодой маклер Томас Хаттер едет в Румынию, чтобы заключить сделку с графом Орлоком. Сей почтенный господин пожелал купить в Германии большой старый дом, причем рядом с жилищем Хаттера. Томас, изначально не чувствуя подвоха, стремится побыстрее выполнить задание и улучшить собственное финансовое положение посредством щедрых комиссионных. Но в реальности Хаттер лишь пешка в дьявольской игре Орлока, который уже давно не человек, а хищная нежить, жаждущая обладать Эллен – прекрасной женой Томаса.
После эффектного пролога, под стать «Собирателю душ» Озгуда Перкинса, Эггерс обстоятельно погружает публику в неумолимо надвигающийся тотальный кошмар. Обреченность сквозит в каждой сцене, когда Томас идет навстречу жуткой судьбе, а Эллен с ужасом ждет свою страшную участь. Даже если на фильм попал случайный зритель, который не в курсе литературного первоисточника в целом («Дракула» Брэма Стокера) и развязки в частности, он всецело ощутит, что смотрит не рядовой попкорновый ужастик. Здесь всецело правит депрессивная хтонь, медленно и со вкусом пожирающая героев.
Режиссер старательно выстраивает композицию кадра, учитывая, что фильм полностью снят в темных тонах, и его в идеале стоит смотреть на большом экране в максимальном качестве изображения. Причем Эггерс не копирует стилистику черно-белой ленты 1920-х годов, а создает особый креативный визуал. Так он, не считая молниеносного эпизода во вступлении, долго не показывает лик Орлока, скрывая его во мраке. Мы фрагментарно видим мертвецкие глаза и жуткие руки, либо общий план зловещей фигуры. Леденящего колорита добавляет замогильный голос, который по достоинству оценим и в российском дубляже, так как Орлок временами говорит на древнем языке, который переводят субтитрами. Билл Скарсгард вообще неузнаваем в гриме, сравнивая с тем же Пеннивайзом, где все же проглядывались черты актера. Здесь же это прямоходящее чудище, от которого несёт смертью.
Что характерно, в фильме про вампира немного крови. Видимо, в числе референсов был и «Хэллоуин» Джона Карпентера, когда при достаточном количестве убийств в кадре, всё снято так, что воображение само дорисовывает тяжелые раны. Ужас достигается за счет психологической достоверности происходящего, помноженной на выверенные ракурсы. Причем Эггерс умело использует как «взрывные», так и длинные сцены. В первом случает это как раз мастерски исполненные скримеры, а во втором – любование творящейся жутью, но без излишнего акцента на «мясе».
«Носферату» Эггерса не похож на привычные фильмы про кровососов, как не был похож и оригинал Мурнау. Это эстетическое полотно с оригинальными, по отношению к массовой культуре, образами, особой атмосферой и шикарной тёмной красотой. Формально перед нами дорогое голливудское кино, но фактически авторское произведение не для всех. Так что если и считать «Носферату» развлечением, то в контексте высокохудожественного ужаса и острого послевкусия.
Страница фильма «Носферату» в КЛУБ-КРИКе
Добавить комментарий