Крест против колбы: заметки об «Экзорцисте» У. П. Блэтти — Часть Первая.
II. Реторта с Люцифером: научный дискурс «Экзорциста».
2.1. Экзорцизм как религиозная практика.
Рассматривая религиозные моменты романа Блэтти, мы постоянно противопоставляли науку и веру в Бога, атеистическое и католическое мировоззрение. Да и сам автор постоянно намекал, что именно атеизм актрисы Крис Макнейл, её нежелание поверить в крестную жертву Иисуса Христа ради всех людей на Земле и послужил причиной столь жестокой болезни юной Ригс. На страницах «Экзорциста» постоянно мелькают научные выкладки вполне компетентных специалистов, которые к финалу постепенно разбиваются в пух и прах, заставляя нас поверить в сугубо ненаучный факт: дьявол существует, и он среди нас. Однако, вопреки столь, казалось бы, стройным постулатам, мы имеем дело с парадоксом веры. Для полного понятия нам нужно обратиться, в первую очередь, к экзорцизму как практике.
Впервые экзорцизм появляется в Новом Завете, и пионером данной практики, безусловно, является Иисус Христос. Блэтти цитирует известный эпизод из Евангелия от Луки, поставив его в эпиграф романа:
Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, – потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло (Лк. 8:27-33).
Также в этой главе упоминается и исцеление Марии Магдалины от семи бесов. Евангелист Лука, как врач по профессии, уделяет пристальное внимание именно всяческим чудесам исцеления, совершаемых Иисусом: исцеление бесноватых, возвращение способности двигаться расслабленному, излечение от водянки и горба, ликвидация целого очага проказы и т.д. Вполне логично, что апостол, имевший печальный опыт лечения многих пациентов, выделяет именно этот аспект деятельности пророка.
При этом в Новом Завете даром экзорцизма наделены и иудейские заклинатели, что противопоставляется исцелениям Христа. Колдуны гибнут именно из-за гордого нежелания признать Мессию и его апостола Павла, вдобавок к нарушениям иудейского Закона:
Даже некоторые из скитающихся иудейских заклинателей стали призывать над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: «Заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует». Это делали и семеро сыновей иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: «Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто?». И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известно всем живущим в Ефесе иудеям и эллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса. Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такой силой возрастало и укреплялось слово Господне (Деян. 19: 13-20)
Тем не менее, моменты экзорцизма, изгнания бесов из людей не слишком педалируются в Новом Завете и не занимают в нём значительного места. Экзорцизм как практика приобрёл важное значение уже после установления христианства как государственной религии.
Вопреки распространённому мнению, экзорцизм занимает важное место и в православном вероучении. Так, православный святитель Игнатий Брянчанинов прямо упоминает о существовании опасности для любого человека со стороны бесов, при этом эта опасность не столько сугубо духовна (искушение грехами с целью отпадения от веры), столько именно реальным вселением в тело человека: «Демоны ничего не могут сделать Творцу, который, являясь всемогущим Богом, находится в недосягаемости для всякого воздействия со стороны твари. Поэтому всю свою злобу они обратили на человека, являющегося образом Божиим, и, зная, что Господь любит Своё создание, стремятся как можно больше навредить предмету Его любви («Слово о смерти», 1911 г.). Упоминает о реальной опасности экзорцизма и патриарх Кирилл. После Божественной литургии в Николо-Вящицком женском монастыре под Нижним Новгородом предстоятель РПЦ заявил: «Как ни относились бы критически к теме присутствия темной силы в человеческой истории многие современные люди, задача Церкви заключается в том, чтобы напоминать им о том, что эта сила реальна и что жертвой воздействия этой силы может быть каждый, кто лишён опыта молитвы и кто сам себя отделил от Бога. Мне приходилось нередко слышать от специалистов в области психиатрии, что они сталкиваются порой с такими психическими явлениями, которые нельзя объяснить болезнью. И не получая исцеления от врачей, люди в таких случаях — для облегчения недуга — приходят в церковь. Есть случаи облегчения страданий людей по молитвам духовно сильных пастырей».
Впрочем, отношение РПЦ к практике экзорцизма (или же «отчитке») неоднозначно. Так, Иоанн Крестьянкин полагал данную практику правильной, но подчеркивал: «тлетворное воздействие из мира духовного зла исцеляется прежде всего личным покаянием, Таинствами и исполнением заповедей». Старец Амвросий Оптинский даже предупреждал об опасности любой встречи с одержимыми: «Если не хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами. Преподобный Симеон Евхаитский советует уклоняться от одержимых злыми духами». А весьма уважаемый в православной традиции Исаак Сирин высказался ещё жестче: «Ибо ты выходишь учить тех, кому уже шесть тысяч лет. А это служит для них оружием, которым они возмогут поразить тебя, несмотря на всю твою мудрость и на всё твое благоразумие».
Протоиерей Дионисий Свечников высказался по поводу отчитки весьма обтекаемо: «Стоит человеку отступить от противления дьяволу и полностью отдать себя греху, и тогда падшие духи уже не извне будут действовать на человека, а войдут в него, и он станет жилищем бесов. А вот тогда воля человека полностью будет подчинена бесам, и он уже не сможет контролировать себя. Одержимость грехом – тяжкое духовное заболевание, которое всё же подаётся лечению при условии, что человек все-таки обращается к Богу. Назвать отчитку единственным действенным способом избавления от одержимости никак нельзя. Причиной вселения падшего духа в человека стал грех, поэтому и лечить нужно греховность, а не её следствие – одержимость. Настоящий бесноватый сам не в состоянии полноценно исповедоваться и затем причаститься. Ему нужна помощь. Такой помощью может быть отчитка, но это не панацея, а всего лишь одно из средств, которое может быть использовано Церковью для исцеления человека от одержимости лукавыми духами».
В католицизме практика экзорцизма была целиком и полностью бюрократизирована ещё во времена раннего христианства. Так, чин экзорциста был учрежден церковью ещё в III веке нашей эры. Святой Фома Аквинский в своей знаменитой «Сумме теологии» впервые чётко характеризовал ритуал экзорцизма согласно католической традиции. Обряд включал в себя дуновение (expulsionem), благословение с возложением рук (manus impositione), возложением в рот соли (Sal), помазание елеем носа и ушей, сопровождаемое плевком (sputo). Формула экзорцизма, которую использует Фома, следующая: «maledicte Diabole, exi ab eo!» (проклятый Диавол, изыди).
Католическая церковь разделяет малый и большой экзорцизм. Малый совершается во время обряда крещения с целью защитить новообращённого от влияния злых духов, большой же должен быть проведен исключительно специально обученным экзорцистом с разрешения и благословения епископа.
Перед тем, как начать сам обряд, необходимо исключить различные заболевания, находящиеся исключительно в компетенции медиков – в частности, шизофрению, эпилепсию, истерическое расстройство личности, синдром Туретта, биполярный синдром, а также бешенство. Рукоположённый экзорцист обязан исключить любое проявление этих симптомов, для чего проводится тщательное освидетельствование у компетентных специалистов, в особенности психиатров и наркологов. Экзорцист составляет подробнейший отчёт, по итогам которого подаёт просьбу епископу о дозволении обряда экзорцизма, либо же сообщает о случае «ложного экзорцизма».
Сами священники так описывают признаки одержимости, явственно свидетельствующие о любом отсутствии сугубо медицинских проявлений:
Чин экзорцизма указывает на различные критерии и признаки, позволяющие прийти к убеждению, что речь идёт именно об одержимости. Только в этом случае экзорцист уполномочен приступать к обряду великого экзорцизма. Среди таких критериев перечислены многословные речи на неизвестных языках и понимание неизвестных языков; знание событий, происходящих на расстоянии или никому не известных; проявление физической силы, не свойственной собственному возрасту и состоянию; наряду с этим имеют место буйные проявления враждебности по отношению к Богу, к Богородице, к святым, к кресту и к священных образам. Кроме того, одни и те же необычные феномены могут истолковываться по-разному. Например, ясновидение может сопровождать дар пророчества, но оно может также относиться к сфере оккультизма или иметь чисто природное объяснение. Существуют определённые критерии для того, чтобы распознать оккультное происхождение этих феноменов. Изучая каждый случай, экзорцисты учитывают историю и духовное состояние человека. Таким образом, у психиатров, психологов и экзорцистов есть достаточно инструментов, чтобы отличить одержимость от «исполнения роли» или от ментального расстройства.
Непосредственно обряд подробно и дотошно описан у самого автора в «Экзорцисте», потому нет необходимости к нему возвращаться. Сами католические экзорцисты утверждают, что случаев реального экзорцизма было засвидетельствовано не более 2%.
Однако противоречивое отношение к экзорцизму имеется и здесь. Так священник-доминиканец Христиан Дюкок в 1966 году (аккурат после Второго Ватиканского собора – прим. авт.) прямо заявил об отсутствии существования дьявола. «Теолог не может ни доказать существование дьявола, ни отвергать это: зло в мире происходит от человека, и для его объяснения нет необходимости прибегать к помощи существа вне мира».
Статья, опубликованная Дюкоком, вызвала настолько сильный скандал и реакцию католического духовенства, что был вынужден вмешаться даже тогдашний Папа Павел VI. «Важнейшей задачей церкви является защита от того зла, которое мы называем дьяволом. Христианское видение космоса оптимистическое, но в мире много зла, и это — результат вторжения в нас и в мир тёмного враждебного агента — сатаны. Зло исходит от извращённого духа, стремящегося соблазнить слабых. Это таинственная и ужасающая реальность, о чём свидетельствует библейское и церковное учение, хотя некоторые отказываются признать это зло существующим. Некоторые думают найти в психоаналитике, психиатрии или духовном опыте достаточное объяснение злу. К сожалению, такой подход сегодня распространён в некоторых странах. Так можно впасть в старую ересь или в фантазии и предрассудки. Сегодня многие предпочитают выглядеть сильными позитивистами без предрассудков. При этом они верят ложным кумирам или ещё хуже — открывают душу чувственному опыту, пользуясь наркотиками, соблазняются идеологией, следуют за модой. Через эти трещины Зло может легко проникнуть и изменить человеческий менталитет» — сказал понтифик.
Подобные мысли недавно высказал и нынешний Папа Франциск. «Когда не исповедуется вера в Иисуса Христа, тогда исповедуется светскость дьявола. Христианин испытывает радость от встречи с Богом, знания того, что с Ним мы никогда не одиноки, даже если в жизни мы встречаемся с проблемами и препятствиями, которые кажутся непреодолимыми, а ведь их — великое множество. Именно в этот момент и появляется враг в лице дьявола. Дьявол ненавидит всех тех, кто возрождён Иисусом». Также понтифик недавно встречался с новыми рукоположёнными экзорцистами, благословив их на трудное служение: «Вы должны немедля приходить к людям, страдающим от духовных потрясений».
Подобное весьма противоречивое отношение к экзорцизму, как видим, сохраняется до сих пор. С одной стороны, мы видим весьма формализованную и откровенно бюрократическую процедуру, призванную не только ввести в канон РКЦ любое деяние, связанное с вероучением, но и исключить любое внешнее вмешательство. Ещё в 1999 году были окончательно введены правила, призванные отличить экзорцизм от психофизиологического расстройства. С другой стороны, экзорцизм как религиозная практика продолжает действовать до сих пор, несмотря на научные исследования, зачастую отвергающие сам факт бесовской одержимости как таковой.
Противоречия хорошо иллюстрирует момент из «Экзорциста». Отец Каррас действует исключительно в каноне выявления иррационального случая одержимости, стараясь отвергнуть любое рациональное вмешательство. Однако Пазузу всячески старается высмеять действия священника, заставляя его поверить в себя:
А как я узнаю, что ты действительно видишь будущее?
– Я же дьявол.
– Да, ты так говоришь, а вот доказательств не даёшь.
– В тебе нет веры.
Каррас застыл
– Веры в кого?
– В меня, дорогой Каррас, в меня! – Маленькое пламя заплясало в злобных и насмешливых глазах. – Доказательства – это так расплывчато!
Известный эпизод с водой также напоминает о двойственности экзорцизма. Читатель невольно сталкивается с парадоксальным случаем «двойной истины». Если Риган реагирует на воду, значит, она одержима. Однако в сосуде находится водопроводная вода, которая является аргументом в пользу научного подхода к одержимости. Девочка читала книгу об экзорцизме, а, значит, могла симулировать болезнь:
Он попробовал успокоиться, глубоко вздохнул, достал из кармана рубашки пузырёк и откупорил пробку.
Демон насторожился:
– Что это?
– А ты разве не знаешь? – удивился Каррас, слегка прикрывая большим пальцем горлышко пузырька и разбрызгивая содержимое на Регану. – Это святая вода, чёрт.
В то же мгновение бес съёжился и начал корчиться, в ужасе выкрикивая:
– Она жжёт! Она меня жжёт! А-а-а! Прекрати это! Остановись, мерзкий святоша! Прекрати!
Каррас хладнокровно закрыл пузырёк. Истерия. Внушение.
Она всё же читала эту книгу. Он посмотрел на магнитофон. Зачем тогда записывать?
Подобных эпизодов в романе множество. Буквально каждый критерий одержимости можно интерпретировать по-разному, что подводит нас не столько к вере, сколько к возможному агностицизму. Но так ли это?
2. 2. Одержимость как научный феномен.
Роман «Экзорцист» до сих пор подвергается критике за скепсис в отношении научного прогресса. Ни невропатолог, ни психиатр не могут помочь несчастной девочке избавиться от болезни, неожиданно вселившейся в подростка. Все специалисты единогласно уверены, что причина одержимости Риган – подсознательное чувство вины перед родителями в связи с их разводом и желание привлечь к себе внимание. Отдельно высказывается возможность поражения отдельных участков мозга вследствие эпилепсии.
Чуть позже в романе активно доказывается возможность психического расстройства девочки. Истерическое самовнушение, основанное на прочитанной книге об экзорцизме, способствует душевной болезни Риган и активно развивающемуся психозу. Именно этим объясняется неожиданная сила (свойственная многим душевнобольным), внезапная способность к освоению языков (один из признаков шизофрении), ругань (синдром Туретта) и даже передвижение мебели (психокинез). Даже отец Каррас активно цитирует Юнга после возникновения странных букв на коже одержимой (согласно Юнгу, многие душевнобольные могут управлять током крови).
Только приход отца Мэррина и проведение обряда излечивают девочку, современная наука на это не способна. Даже образованный психиатр Каррас упрекает доктора Кляйна в непрофессионализме: «Неужели вас не поразило то, что результаты получились идеальные? Даже в нормальном состоянии субъекты способны менять рисунок волн в пределах допустимого, а у Риган было расстройство. Можно было логически предположить, что на ЭЭГ появятся колебания».
Неудивительно, что многие критики упрекают Блэтти за яростную католическую пропаганду и ненависть к науке. Но действительна ли эта ненависть?
С точки зрения науки, одержимость является признаком определенного психического расстройства или душевного заболевания. Так, согласно МКБ-10, одержимость относится к проявлениям так называемых невротических заболеваний. Для неё характерна потеря чувства личностной одержимости и самоосознания, отдача ответственности за свои поступки другим личностям, духам, божествам или же некой «силе». При этом больной впадает в транс, сосредотачивается на повторении одних и тех же движений, поз и высказываний. Однако исключаются трансы, характерные для острых психозов или шизофрении.
К экзорцизму же наука относится скептически. Любой удачный случай «изгнания» беса связывается либо с проявлением эффекта плацебо и самогипноза, либо же с нарциссизмом и чётким желанием привлечь к себе внимание любой ценой.
Отдельное место в изучении экзорцизма и религиозной одержимости занимает феномен «кликушества». Впервые данным феноменом заинтересовался российский психиатр Николай Краинский. Учёный отметил, что на течение болезни «кликушества» большое влияние оказывают народные суеверия и обывательские представления о вере и религии. Так, одним из признаков кликушества являются припадки в церкви, во время молитвы, боязнь святынь. Об этом упоминал и Бехтерев: «Нельзя не согласиться с тем, что кликушество и порча в значительной мере обязаны своим происхождением бытовой стороне жизни русского народа. Очевидно, что своеобразные суеверия и религиозные верования народа дают психическую окраску того болезненного соcтояния, которое известно под названием порчи, кликушества и бесноватости».
Идеальный пример кликушества был позже описан уже советским психиатром Лидией Богданович:
Девочка росла у тётки, страдающей религиозным фанатизмом. Пациент рассказывает:
«По вечерам тётка рассказывала мне о сатане, о его царстве, о всяких соблазнах, которыми он совращает людей. Я слушала её с волнением и страхом. И мне так ясно, отчётливо представлялось, как сплетники, подвешенные за языки, обжоры с вырезанной глоткой, неверующие извиваются, горят на медленном огне. Видела я самого сатану, чёрного, с кровавыми глазами, который протягивает к грешникам когтистые пальцы и хохочет над их мучениями… И до того мне делалось страшно…».
Однажды в церкви во время обедни она услышала крик женщины, которая упала на пол и стала биться. Тётка тут же объяснила: «Каждый может стать кликушей, если согрешит, дьявол вселится в грешное чрево; только он не может вытерпеть, когда выносят Дары Христовы». Под влиянием этих фантастических рассказов девочка заболела. Потом стала медленно выздоравливать. Но однажды в церкви во время выноса Святых Даров она вспомнила о кликуше и угрозу тётки о том, что кликушей может стать каждая, если согрешит. Она рухнула на пол и стала кричать.
«Меня накрыли чем-то чёрным. Старухи говорили: “Порченая… за грехи родителей…”».
Девочка выросла, вышла замуж, но припадки повторялись, пока близкие не обратились за помощью к врачу-психиатру. Лечение ей помогло.
Другой случай описал Михаил Лахтин:
Больные кликуши обращались за исцелением к брату Якову, жившему в Москве. Это был слабоумный старик, разбитый параличом, всю свою жизнь он ходил по монастырям, присутствовал при церковных службах… И теперь, когда он впал в органически обусловленное слабоумие, он сохранил способность только имитировать виденные им служебные обряды, перепутывая и искажая при этом слова молитвы, и произносить слова утешения, которых так много знает Православная церковь…. В русской деревне, где чрезвычайно живучи демонические верования и где рассказы о бесноватых передаются из уст в уста с величайшими подробностями, истерия принимает характер кликушества..
В романе Блэтти постепенно показываются и тщательно исследуются все научные подходы к феномену одержимости. Невропатология старается исключить случай поражения мозга. Психиатрия разбирает случаи возможного психоза, вызванного многочисленными комплексами, характерными для подросткового возраста, либо исследует вероятную психопатологию. При этом автор нигде не подтасовывает факты и не стремится выдать желаемое за действительное. Девочка действительно могла стать душевнобольной (на это намекают возможные задержки в развитии), излишне серьёзно отнесясь к иррациональному. Пазузу – всего лишь выдуманный персонаж, а проведённый обряд – метод лечения, сознательно назначенного сумасшедшей Риган Макнейл (что также подчёркивается Блэтти).
Всё это, на наш взгляд, объясняется многочисленными сомнениями автора. Каждый из читателей может как поверить в Дьявола, так и встать на позиции заядлого материалиста, но это не изменит сути романа, в котором Блэтти пытается ответить самому себе на вопрос: «Возможно ли познать мир?». Именно поэтому, даже финал романа оставляет горькое послевкусие, поскольку погибший иезуит Дэмьен Каррас так и не ответил на свои очень важные истины.
Подтверждением гипотезе служат не только сомнения как Крис, так и Каррасса, но и неожиданный вопрос отца Дайера:
Через некоторое время Крис услышала, как Дайер спросил у астронавта:
– Что такое космос?
Астронавт пожал плечами и ничего не ответил. Дайер нахмурился и недовольно произнес:
– А ведь вы должны знать.
В какой-то степени эти вопросы занимали Блэтти и во второй части дилогии, но, повторимся, всё привело к философской мешанине и переходу на позиции радикального католицизма.
Роман Блэтти стал произведением, невольно осветившем сомнения западного общества в мировоззренческих аспектах. Секуляризм, популярность атеизма способствовали созданию книг, в которых действовали иррациональные силы. «Ребёнок Розмари», «Омен», «Экзорцист» невольно заполнили духовную нишу, став новыми готическими сюжетами. Однако только «Экзорцист» смог поставить вопрос столкновения рационального с неизвестным на поистине агностический уровень.
Loading ...
Добавить комментарий