(4,00 из 5)
В свое время по выходу фильм наделал много шума и был запрещен к показу во многих странах мира. Шутка ли — все откровенные сцены играли несовершеннолетние двенадцатилетние дети! Дети по сути разыгрывают взрослую историю; легко представить на их месте любовный треугольник, состоящий из взрослых, но тем по сути страшнее все это выглядит.
Да, фильм на первый неискушенный взгляд действительно может показаться этаким вычурным эстетским пустячком с педофилическим смыслом, но только так ли это? Так ли уж стремились авторы фильма просто шокировать и ввести по большей части обывательского европейского зрителя в ступор от созерцания извращенных сцен, разыгрываемых совсем юными актерами? Конечно это только мое мнение, но думаю, это конечно совсем не так, и в отношениях между мальчиком и двумя девочками, сошедшимися в роковом поединке за его чахлое сердечко, настолько выпукло и ярко показан срез тогдашнего лицемерного европейского общества, что диву даешься.
Но нам интересно даже другое, а именно то, что мы наблюдаем сейчас в современном европейском обществе в системе воспитания, фильм сорок лет назад уже пророчески нам рассказал. Вседозволенность и подмена истинных нравственных ценностей на лживые и фальшивые нормы морали. Путь юного садиста Фабрицио так кстати напоминает путь пусть хотя бы и начинающего маньяка убийцы, во всяком случае по норме его поведения это легко просчитать. И недаром авторы фильма местом действия этой трагедийной истории выбрали лес, срез мироздания глубоко равнодушный к людям, а уж тем более к детям, затеявшим разыграть почти что шекспировскую трагедию у его подножья.
Никто ни услышит крик убиваемой девочки, и никто ни придет на помощь. Возможно даже тела её ни найдут никогда. Такова воля роковых мистических сил, незримо окружающих невольно сотворенную площадку для жестоких игр. Присутствие этих мистических сил очень сильно ощущается в лесных сценах, невольно или вольно авторы сделали так — трудно сказать. Интересно другое; фильм по сути не ужастик, но пугает и шокирует страшнее и честнее любого надуманного ужаса.
Loading ...
Да, Европа никогда ничего особо не стеснялась; ни тем, ни способов их реализации.
Удивляюсь, что все ищут смысл, когда он очевиден и сквозит через весь фильм, практически в каждой сцене. Фильм об изнасиловании, об его последствиях для ребенка. Мальчика изнасиловали (полагаю, отец): первая сцена — обнаженный юноша лежит в очень откровенной позе, он спит — он беззащитен. После его пробуждения мы видим глаза, наполняющиеся ужасом. На него нападает пес. Пёс с ошейником. Его пёс. С ним он скитается по лесу после весь фильм. Олицетворение близкого, знакомого, родного существа — родителя. Нападение на него — самое жестокое предательство. Он борется с ним, удается ли ему — нам не показывают. Очевидно, что нет. Мальчик сбегает в лес. После мы видим сцену, как он вновь возвращается к дому, но не доходит, не перешагивает порог леса, отворачивается и с гневным криком «нет, больше не вернусь, не могу!» (не точная цитата) убегает обратно в лес. Там и живёт. Там он находит убежище от того кошмара, который он пережил: лес — отдельный мир, в котором он находит заброшенные постройки и воображает себя королём.
Далее его взаимоотношения с подружкой. Из рассказов Лауры мы узнаём, что с Фабрицио они дружат достаточно давно, прошлым летом они так же гуляли вместе. Лаура для Фабрицио — олицетворение прошлого себя, ребёнка, и ,как следствие, — постоянное напоминание о случившемся с ним. Он видит в ней ребенка и раздражается. Свою ненависть от пережитого он переносит на неё и всячески издевается, причем издевается так, что везде имеется сексуальный подтекст — именно то, что он испытал сам. Фабрицио всячески отказывается от того себя, которого можно считать ребенком, потому что если он ребенок — то, что с ним сделали — жестоко, несправедливо, унизительно. Он не хочет чувствовать себя униженным, поэтому он — уже взрослый. И он совращает её, пытается отыграться, отомстить — только не той. Первое, что он с ней делает, и становится символом изнасилования. Сначала он прячется, пугает Лауру. Она его любит, он для неё — такой же близкий человек, как и его насильник. Он кричит ей: «Обними меня!». Она бежит к нему со своей любовью и…попадает в капкан, созданный им же. «Я победил, теперь ты моя пленница» — он привязывает её к дереву через крики и мольбы сопротивления, оголяет и смотрит, как та дрожит от страха, пока по ней, между её ног, по её ещё недоразвитой груди, извиваясь, ползет змей. Змей — символ очевидный. После он превращает произошедшее во что? Правильно — в игру. Стоит ли говорить, что игра по определению — имитация реальности.
Рядом с ним тенью гуляет тот самый пёс. Лаура его боится, а он периодически стравливает его на неё. Пёс становится олицетворением его ненависти и боли. Он постоянно с ним. Когда Лаура спрашивает, куда он убежал, Фабрицио отвечает, что это не важно, все равно он НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ.
Фабрицио раздражается, когда она уходит ночью домой, к родителям. Прямым текстом говорит, что он ненавидит, когда она говорит о них. Он хочет, чтобы она осталась с ним в лесу. В своей трагедии он совершенно одинок — и он понимает это. Ни одного взрослого актера — в мире, который возвел Фабрицио, их нет.
Когда появляется потрясающая Ева Ионеско, она же Сицилия, Фабрицио видит в ней, в ребенке — взрослого. Он находит в ней то, чем хочет и стремится стать сам. Он любит её, боготворит, и конечно же никак не обижает. Зато — они вместе измываются над Лаурой.
Еще момент не упомянула, чуть ранее, еще до Сицилии — Фабрицио доводит Лауру своими словами о том, что он не хочет ее больше видеть за то, что она так и не сбежала ночью из дома к нему, когда он кидал камни её в окно и даже разбил, до слез. Она начинает плакать навзрыд, и он внезапно смягчается и даже будто бы пугается: «Не надо, не плачь совсем как ребенок». Она перестает, и он внезапно звереет и чуть ли не в слезах кричит, как её ненавидит, и убегает. Ну вот как?! Как можно было так, не постесняюсь этого слова, гениально всё обыграть? Сильная, восхитительная сцена, как и множество других.
Лето подходит к концу. Наступает осень. Становится холоднее. Фабрицио больше не сможет жить в лесу. Ему очень, очень страшно. Он уговаривает Сицилию остаться с ним, но та лишь смеется. От безысходности, понимая, что он останется совсем один, он решается на отчаянный шаг — уводит подруг в свое «королевство», заводит в подземелье, откуда они не знают выхода. Там они останутся с ним.
От лица рассказчицы Лауры мы слышим: » Внезапно исчезли все высокомерие и наглость Сицилии. Она ищет выход, но только бродит по кругу, рыдает и зовёт маму. В этот момент Сицилия показала себя тем, кем она является на самом деле». И Фабрицио видит, что Сицилия — его идеал ( с кем он конечно тоже ассоциирует себя) — всего лишь ребенок. Перед тем, как он её убьет, мы видим кадры, как эта псина ( о, насколько это потрясающе, особенно музыка) из леса вдруг бежит, бежит именно в это подземелье, в котором они находятся. Это появились его ненависть и боль . Сицилия сначала отбегает от них — от пса, а потом они её догоняют, но в виде Фабрицио. Он смотрит как она рыдает как ребенок, и убивает её. Потому что если тот взрослый, которого он видел в ней — и не взрослый вовсе, то и он сам — ребенок. А значит то, что с ним сделали… Ну и можно сказать, что он убивает наконец этого ребенка, убивает и в себе, и остается только напускной взрослый, который вдруг становится настоящим, потому что ничего больше от него не осталось. И Фабрицио остается в подземелье, потому что только в этом мире он и может существовать.
Другие комментаторы уже говорили о красоте фильма, так что ограничусь в этом аспекте. Но нельзя не сказать — эстетика на высшем уровне, кадры уникальны, музыкальное сопровождение восхитительно. И да, красота персонажей — красота их тел (никакого подтекста), одежда девчонок, их платья, туфли, сцены с вашей пресловутой обнаженкой — то, например, как Сицилия и Фабрицио под солнцем бегут и падают в траву, скатываются по ней, раскидываясь пластом, то, как Лаура примеряет красное платье Сицилии, представляя себя на ее месте, как красит губы красной помадой, смотрит в зеркало, ее эмоции, её преданная больная жертвенность и любовь к Фабрицио — ну разве это не потрясающе, разве объективно — не красиво, разве не эстетично? Я не возвожу во что-то нормальное те акты между ними, которые описываются в фильме, но отрешаясь от смысла происходящего — это красиво! Красота трагедии, воспеваемая Шекспиром.
Всё же насчёт изображённых половых актов — что значит нет смысла? Смысл — изображение чувств, и чувства, на удивление, здесь вовсе не банальные. Фабрицио берет Сицилию перед Лаурой, они заставляют её смотреть. Чувства — боль, страдание, жестокость, болезненная похоть. Фабрицио впервые раз совращает Лауру — обман, доверие, любовь, опять же боль. Без них, к сожалению, фильм бы потерял свою болезненную остроту изображения, свою правдивость.
Насчет актеров — тоже одно большое недоразумение. «Как?!» Как дети сумели так сыграть?
Стоит ли оценивать фильм по морали относительно актеров, личности режиссера и всего подобного? Не знаю, но в этой рецензии я это в расчет не беру. Фильм, в первую очередь, — изображение всего плохого и хорошего, что существует в нашей жизни. И он со своей задачей справился на отлично. Уникальный. Всего три актера, причем дети, и множество волшебных пейзажей, и живая актерская игра, и знание чувств, эмоций, жизни с умением их передать.