В нашем доме поселился… подозрительный сосед! — отзыв на немой триллер Хичкока «Жилец» (The Lodger, 1927 г.)

Знаете ли вы тех, кто живет рядом с вами, за стеной, или этажом выше? Нет? А ведь они всего в нескольких метрах от вас… Прислушайтесь – и вы можете услышать приглушенный звук шагов, хлопок двери… Кто эти люди? Большой город полон незнакомцев – и одинокий нервный жилец точно начнет вызывать подозрения… Особенно если рядом происходят убийства…

Примерно такова канва фильма «Жилец», третьего немого фильма Хичкока, ставшего первым в ряду «хичкоковских триллеров». Этот фильм во многом стал первым – впервые сюжет крутится вокруг преступления, впервые главной героиней становится «роковая блондинка», впервые в кадре мы видим тела жертв… Мы даже видим со спины самого маэстро Хичкока – по легенде, режиссеру не хватало массовки, и он сам вошел в кадр, что впоследствии стало его «фишкой». Трудно объяснить, в чем тут дело, но, сравнивая «Жильца» с другими «нетриллерными» фильмами из подборки «Хичкок 9» — например, «Ринг» или «По наклонной плоскости» — чувствуется, что триллер – это «его». Хичкока вдохновляет тайна, восхищает напряжение. Когда на карте – не просто семейное счастье, а сама жизнь героя – все становится острее, нагляднее, убедительнее… Да и тема несправедливо обвиненного человека, судя по биографии режиссера, имеет глубокие корни – начиная с той странной истории, когда отец велел юному Альфреду отправиться в полицейский участок, где его на несколько минут заперли в камере. Таинственный Жилец затравленно смотрит с экрана, словно вопрошая – за что? Почему я? И эта несправедливость гораздо важнее для Хичкока, чем пресловутый вопрос «А кто убийца?»

И уже тогда, в 1926 году, вдохновленный мрачной книгой Мари Беллок-Лаундесы, Хичкок демонстрирует пораженному зрителю той эпохи целый арсенал киношных находок – отражение фигуры с поднятым воротников в кривом зеркале; подсвеченные снизу волосы жертвы, словно они пылают огнем; медленно движущаяся по спирали рука, скользящая по перилам, вызывая эффект головокружения; крестообразная тень от оконной рамы, перечеркивающая лицо героя. А как здорово сняты геометрически выверенные в духе немецкого экспрессионизма титры-заставки (да-да, картина Мунка «Крик» тоже является «витриной» экспрессионизма). И, конечно, главный трюк – «стеклянный потолок», когда испуганным обывателям кажется, что потолок над ними стал прозрачным, и они видят нервно шагающего по комнате Жильца.

С самых ранних работ Хичкок поражает точностью подбора актеров. Подозрительного Жильца сыграл красавец Айвор Новелло, уже ставший к моменту съемок известным музыкантом – его песня «Пусть горит очаг» была, как сейчас говорят, «хитом» времен Первой Мировой Войны. Как и положено лучших актерам немого кино, его лицо говорит само за себя – больше всего обращают на себя внимание пронзительные, полные тоски и муки глаза. Местами он удивительно напоминает своего ровесника по эпохе Владимира Маяковского, родившегося с ним в одном и том же 1893 году – и одеждой, и прической, и выражением лица. Его появление в фильме покрыто тайной – он возникает на пороге, подобно еще не существовавшим тогда супергероям: человек из ниоткуда с лицом, закрытым наполовину темным шарфом.

Довольно долго режиссеру удается сохранить интригу – действительно ли герой является ужасным маньяком, или же он лишь невинная жертва? В ход идет целый набор двусмысленностей – робкий Жилец вдруг оказывает активные знаки внимания белокурой Дейзи, покупает ей непомерно дорогое платье, его слова, жесты и взгляды можно истолковать как искренней влюбленностью, так и демонической одержимостью. В романе-оригинале личность Жильца так и не была раскрыта до конца – и, судя по всему, Хичкок рад бы был поставить многоточие в финале, но желание студии получить «хэппи-энд» было сильно уже тогда… Но даже такой финал удивляет современного зрителя – искушенные сотнями триллеров, современные зрители могли бы ожидать «неожиданного финта» (а вдруг маньяк – это полицейский, друг Дейзи), или финала-обманки, как в «Основном инстинкте». Но вопрос «Кто убийца?» оказывается для режиссера тем самым неуловимым «макгаффином» — предметом, которого нет. Почему убийца оставляет на жертвах треугольники? Почему убивает только по вторникам? Как ему удалось убить первую жертву под носом у десятков людей? Современный зритель требовал бы, чтобы ему дали все эти ответы, но там, в 20-х годах, когда сам жанр триллера только зарождался, Хичкок мог позволить себе не объяснять неглавное, сфокусировавшись по настоящему интересной для него теме – истории о подозрении, страхе и ненависти. Отдельных похвал заслуживает игра Мари Олт (Хозяйка) – пожилая актриса мастерски передает прорастающее зернышко сомнения, превращающееся в цепкие заросли страха. А вездесущий Хичкок подчеркивает каждый взгляд, каждую деталь, превращая линию перил в траекторию удушающей спирали, окуная зрителей в липкий лондонский туман.

Эта история просто не могла остаться «сама по себе» — «Жилец» снимался вновь и вновь в будущем, начиная со звукового ремейка 1932 года с тем же Айвором Новелло в главной роли, а впоследствии и в 1944-м, 1953-м и даже в XXIвеке – в 2009 году. Но даже у Новелло не получилось «войти в квартиру Жильца» дважды. Примечательно, что все герои будущих фильмов уже имели имя. И только у Хичкока жилец остался просто жильцом: отвергнутый, непонятый, лишний, чем-то отдаленно напоминающий еще одного будущего «нетрадиционного» изгоя – Нормана Бейтса из «Психо». Просто Жилец — как символ. Как одинокая кричащая фигура на мосту. И этот крик слышен сквозь игру тапера спустя почти сотню лет с экрана немого кино.

Страница фильма «Жилец» в КЛУБ-КРИКе

(в отзыве использованы фотографии с показа отреставрированного фильма «Жилец» на фестивале «Хичкок: Девять неизвестных» в Москве 4 августа 2014 года)