Продолжаем разговор о фильмах Александра Артуровича Роу, имеющих хоррорный элемент. Даже ранее мы говорили, что этот кинохудожник и заложил отчасти основы хоррора в наше кино. Закономерным стало его обращение после страшной сказки «Василиса Прекрасная» к жанру народной былины, к героическому эпосу. Причем и эпос и былина обладают одним несомненным достоинством; они несут в себе значительный элемент страшного! Обратившись к свидетельствам, мы понимаем, что образ Кащея с древних времен претерпел значительные трансформации. В древних легендах он был божеством зимнего холода, и божеством многих других явлений, а позднее стал персонажем сначала устных, а затем и письменных народных сказок, от лубка до былины. Но несомненно одно; образ Кащея всегда нес в себе элемент древнего хтонического разрушения. Наряду с тем же Змеем-Горынычем, он одно из воплощений хаоса в древнейшей Руси. В нем заключены с одной стороны разрушительные силы природного начала, а с другой — те же самые силы разрушения, воплощенные в человеческом факторе.
В фильме Роу, сделанном по заказу правительства с целью поднятия духа русского солдата, образ Кащея должен был нести целенаправленный социальный подтекст. Сам он — явная калька Адольфа Гитлера, его войны; несметная рать, солдаты в рогатых шлемах, как и полчища фашистов, разрушают нашу родину. Но художник на то и художник, чтобы быть хитрее всяких социальных заказов. И хотя в фильме явно прослеживается этот заказной пласт (тут Роу деваться было некуда), мистическое начало все равно вышло на первый план, перекрыв социальное. С самого детства перед глазами сцена, где богатырь отрубает Кащею голову, а она отрастает вновь. Этот эпизод снилась многим в кошмарных снах, то же самое с постепенно каменеющим Булат-балагуром и многими другими сценами в этом фильме. Подкрепленная патриотизмом страшная мистика, да ещё с неповторимым колоритом древней Руси, где Кащей ведет с собой силу страшную, рать несметную, чтобы истребить все живое, мешающее силам тьмы бесчинствовать, живет в нашей памяти вот уже много лет.
Общеизвестен факт, что во время съемок Георгий Милляр переболел малярией и был так истощен, что его худоба отлично легла на образ Кащея, который во многих интерпретациях и впрямь был похож на живой скелет. Но все же следует сказать, что во всех русских былинах, легендах и сказаниях Кащей — одиночка. Он сам явно мощная, страшная сила, не нуждающаяся в поддержке каких-либо армий. В фильме Роу у него темное войско, и это конечно навязано свыше. Уверен, что сам Роу снял бы фильм совсем в другом ключе, возможно в том же, что и предыдущую «Василису Прекрасную», сделав атмосферу ещё более мрачной и безрадостной, чем в фильме 1944 года. Но даже так царство Кащея производит очень сильное впечатление. Для фильма, снимавшегося в войну, всё даже очень здорово, я бы сказал — с максимализмом декора, тогда как в поздних лентах Роу наоборот ушел в крайний минимализм всего, и в декорациях, и в сюжетах.
Кроме социально-патриотического подтекста, в общем и целом фильм ближе к финалу в чем-то становится похож на «Василису Прекрасную». Герои все же сходятся в поединке с Кащеем, причем Никита Кожемяка борется, как и Иван в «Василисе Прекрасной», именно за свою любовь Марью Моревну. Можно с уверенностью сказать, что данный фильм — вершина так называемого былинно-сказочного хоррора, где воедино сплетаются история, эпос и мотивы страшного в них. Фильм Роу предвосхитил появление таких эталонных былинных эпиков, как «Садко» и «Илья Муромец» Александра Птушко. Картина входит в список лучших лент за всю историю советского кино, и это неоспоримо.
(голосовало: 3, среднее: 4,67 из 5)
Loading ...
Добавить комментарий