Мир пепельного цвета — рецензия на апокалиптический хоррор «Письма мертвого человека» (1986 г.)

Ничто не пугало так мое поколение, чье детство пришлось на восьмидесятые, как ужас ядерной войны. Порой кто-нибудь из одноклассников, придя в школу, делал признание, что опять не мог уснуть из-за «того самого», и все прекрасно понимали — что это «то самое». Фразу «Ядерная война» даже опасались произносить вслух, чтобы не разбудить в своем разуме нечто очень страшное.

Я уже не раз писал в статьях, что мое поколение ужастиками в кино и литературе избаловано не было. Мы по сути не знали и не могли знать, что это такое, хотя не по одному разу посмотрели «Вия», но даже он воспринимался более не как ужастик, а как страшная сказка. Получается, что возможно просмотренный в результате коллективного похода класса в кино фильм «Письма мертвого человека», стал вторым ужастиком в моей жизни после «Вия». Фильм потряс детское сознание и навек врезался в память тем самым небом пепельного цвета. Пересматривать его я до сих пор не решаюсь, стараясь сохранить то самое неизгладимое детское ощущение; цепочка тощих детей в противогазах, уходящих к пепельному горизонту, куда лежит их путь… К смерти, к воскрешению? Не найти ответа, его здесь просто нет…

Как всякое хорошее кино «Письма мертвого человека» многослойны, многогранны, и напрямую наследуют лучшие традиции советского кино. Но в то же время это уже что-то глобально новаторское, что-то, что ушло далеко вперед советского кинематографа. Лопушанский действительно кинорежиссер-новатор, жаль, что за всю творческую жизнь снял совсем мало фильмов. Аналогом ему могу назвать лишь Олега Тепцова («Господин оформитель»), эти кинорежиссеры и их миры на пленке определили стиль нашего современного кинематографа.

Но немалая заслуга здесь и актера Ролана Быкова, сыгравшего очень мощно и достоверно ученого Ларсена. Невозможно забыть его полный боли взгляд, его проникновенные диалоги, обращенные иногда даже не к собеседнику, а к себе. Быков играет Ларсена так, что кажется, что этот невзрачный человек взвалил на себя всю боль обезумевшего мира, но так оно по сути и есть. Ларсен — анализатор, он не успокоится, пока не поймет, почему и во имя чего? Кстати, в это же примерно время актер переживал тяжелую травлю в прессе в связи с выходом фильма «Чучело», так что возможно поэтому актер так достоверен в этом образе, вымышленные и реальные чувства наложились друг на друга, создав потрясающий эффект.

Время выхода фильма — самый пик холодной войны. Примерно в это же время, чуть раньше (1983 г.) вышел американский антивоенный телефильм «На последнем берегу», примерно о том же самом. Он прошел и по нашим экранам, но наш фильм прозвучал гораздо мощнее. Годом ранее вышел жуткий мультфильм по рассказу Рэя Брэдбери «Будет ласковый дождь», где тема послеядерного мира прозвучала не менее страшно, но однозначно фильм Лопушанского в этом списке остается лучшим.

До настоящего времени фильма о послеядерной катастрофе у нас в России так и не сняли, возможно потому, что скоро пришло потепление отношений и даже частичное разоружение, тема на время потеряла актуальность. Или возможно потому, что Лопушанский и один из авторов сценария Борис Стругацкий в этом, несмотря на его мрачный тон, светлом на самом деле фильме, сказали по данной теме всё, что могли, и добавить нечего, по крайней мере пока. В конце фильма, не вызывающем ничего кроме слез, Ларсен уводит детей куда-то к горизонту, к какому-то робкому проблеску надежды. Зритель не знает, будет ли финал у этого пути, возможно Ларсен и дети погибнут, но оставаться на месте, подчинившись закону апокалиптического ада, для Ларсена гораздо хуже.

Да, в детстве «Письма мертвого человека» пугали похлеще хорроров, но видимо таков менталитет советского кино, одновременно же вселяли в сердце (детское) самые светлые чувства, желание сохранить и сберечь хрупкий мир Земли.

Страница фильма «Письма мертвого человека» в КЛУБ-КРИКе