А вот и серебряный призер конкурса Кинопоиска — «Король Ужасов», посвященного экранизациям Стивена Кинга. Эта рецензия основного тура соревнования, вышедшая в финал по результатам голосования и в итоге по совокупности набранных баллов в конкурсе принесшая автору Kotik Ksu второе место. Подробнее о результатах конкурса: Король Ужасов
Под неусыпным взором смерти
Автор — Kotik Ksu
Молодая женщина Донна Трентон кисла в мареве липкой повседневности, точно молоко под палящими лучами солнца. «Заботливая мать, хорошая домохозяйка…» — этот приторный список характеристик среднестатистической американки она не так давно разбавила грязным, но приятно будоражащим термином «неверная жена». Жалея себя и ненавидя, Донна мучилась угрызениями совести, винилась перед мужем, возможно каялась перед Богом. Но могла ли она предположить, что тяготы рутинного существования улетучатся, когда на ее пути возникнет здоровенный пес по кличке Куджо. Сенбернар-увалень, что также томился в теплых парах непонятной дурноты, природа коей была все же иного рода — бешенство. Фильма Льюиса Тига «Куджо», повествующий о противостоянии хрупкой женщины и одуревшей собаки, является экранизацией одноименного романа Стивена Кинга. Бешеный пес, представленный в фильме главным антагонистом, в первоисточнике был лишь еще одним мазком на художественном полотне прозаика. Важным, но не определяющим его суть. Несмотря на звучное прозвище «король ужасов», известный писатель всегда был далек от образа мрачного арлекина, развлекающего публику примитивными пугалками про чудовищ. Как минимум тонкий психолог, как максимум исследователь человеческой природы, Кинг создает сложные и многослойные произведения. Каждая, даже самая короткая история Короля представляет собой ретроспективу жизни всех действующих лиц. Соединяя звенья случайных событий, хронологически разрозненных и порой совершенно диаметральных друг другу, американский прозаик кует цепь, которую неспешно наматывает на шеи героев, сдавливая тугими кольцами ужаса.
Роман «Куджо» своим содержанием уходил за пределы осязаемого, скребя когтями неприятных истин по стеклу человеческого самообмана. Инфекционная болезнь, поразившая дружелюбную собаку, как визуальная метафора душевно больного общества проходит через все произведение Кинга. Ежесекундно люди исходят от вируса бешенства: стабильность и социальная защищенность, к которой так стремится каждый второй, приводит в итоге к вспышкам безумия. Когда жены в исступлении брызжут ядовитой слюной, сходя с ума от однообразия дней. Когда мужчины отстраненно принимают участь конвейерной ленты, чередуя работу, пиво и редкую ночь сексуальных утех, больше напоминающую совокупность произвольных рефлексов. Безысходная пропасть личной нереализованности, неумолимого старения и не подающего признаков жизни воодушевления пугает, затягивает, убивает. Донна и Вик Трентон — главные герои романа и его экранного воплощения — стали жертвами типичной ситуации, когда жизнь нормальна настолько, что становится тошно. Вплетая внутренний дискомфорт своих персонажей в сеть будничных хлопот, Кинг наполнил пространство книги удушливым предчувствием неизбежной беды. Когда достигнув точки невозврата, человек воссоздает по памяти события прошлого, с ужасом осознавая — нелепые совпадения и проходные моменты были указателями дороги в ад. Знаками приближающегося распада жизни на «до» и «после». Если «после» вообще наступит.
Фильм Льюиса Тига хоть и снят на редкость близко к тексту первоисточника, все же далек от Марианских впадин кинговской безнадеги. Где непримечательные эпизоды жизни как зияющие рты пещер скрывают стаи летучих мышей, только и успевающих распространять заразный вирус духовной смерти. Довольно сжато показывая семейный разлад главных героев, сценаристы вывели на первый план картины другой лейтмотив произведения — человек и не поддающаяся контролю ситуация. Банальная уловка сознания о том, что плохое случается с кем угодно, но только не с тобой, практиковалась и в голове Донны Трентон. До тех пор, пока вместе с четырехлетним сыном она не оказалась заложницей бешеного пса. Абсурдная ситуация — одна собака держит на привязи двух людей. Женщина с ребенком добровольно сидят в заглохшей машине, постепенно раскаляющейся от летнего зноя. Время — вот что имеет вес в любой жизненной ситуации. Главное не упустить момент. Но Донна ждет. Как любой человек, не готовый к ударам судьбы, женщина надеется на чудо. Кто-нибудь обязательно спасет их и уже через несколько часов она посмеется над происшедшим. Но так бывает только в сказках. Реальность куда свирепее смотрящего на Донну больного животного. Она проглотит уверенность человека в завтрашнем дне и не подавится.
Р
ежиссеру крайне точно удалось передать состояние цепенящего ужаса, трансформирующегося в оторопь. Камера подобно дикому зверю обходит машину с разных сторон, предлагая зрителю сотни различных ракурсов. Крупные планы обессилевших героев сменяются видами «со стороны», когда объектив смотрит остервенелым взглядом Куджо. То замирая на месте, то резко меняя экспозицию, режиссер нагнетает напряжение, в кульминационные моменты разгоняя кадр до укачивающего головокружения. Тиг, подобно Кингу, уделяет особое внимание деталям. Капли пота, застывшие на озадаченном лице Донны, или закатившиеся от спазм белесые глаза он снимает столь же тонко, что и чарующие своей красотой пейзажи. Восходы, закаты, утонувший в густом тумане готический лес. И на фоне дикой природы пес, переживающий иррациональное перерождение. От добродушного плюшевого зверя осталась лишь оболочка, изрядно потрепанная, заляпанная болотной тиной, густой кровью и пылью. Слюнявый монстр с гнойными подтеками на морде — рычащий, клацающий зубами, бьющийся в агонии о борта машины и смыкающий челюсти на плоти своих жертв — столь правдоподобен, что все происходящее на экране вводит в состояние аффекта.
Дети боятся монстров, скрывающихся в ночной мгле, а родители со знанием дела твердят, что их мандраж — напускное. Но как однажды заметил сам Кинг, «мы сочиняем ужасы, чтобы помочь себе справиться с реальностью». Ведь непредсказуемость бытия шокирует сильнее, чем бережно хранимые подсознанием страхи. Фильм «Куджо» отлично интерпретирует эту мысль, резкими рывками потряхивая зрителя за плечи и грозя пальцем. Экранизация на фоне романа вышла довольно примитивной, однорядной, с варварски измененной концовкой. Однако финал соответствует общему настроению картины Льюиса Тига, где происшедшее — не расплата за ошибки, но предупреждение. Там, за границей ночных кошмаров, пролегает суровая пустыня действительности и монотонно твердя побледневшими губами «это не правда», «это случилось не со мной», ее не прогонишь. Остается либо надеяться на других, либо действовать самому. Иного не дано.
Loading ...
Добавить комментарий