Кто они, Элеанор и Клара? Сестры? Для большинства окружающих их людей такая внутриродственная консумация является лишь тонкой вуалью тайны, обманчивой маской прикрытия, игрой для несведущих. Элеанор и Клара — дочь и мать, но и это еще не все. Они — духи ночи, ангелы крови. Они — вампиры.
Изысканный шелест парчовых и шелковых камзолов и платьев времен викторианской эпохи, отороченных золотом, сменялся для них в декадентские вычурные наряды или в урбанистический casual, нежное течение оливкового вальса становилось ритмом тревожного грайнда или тонкой музыкой арфы ветров, а застенчивые леди 
становились обольстительными дивами и жесткими стервами эпохи от начала IBM. Клара и ее Элеанор это видели воочию. Целые эпохи рассыпались в прах на их глазах, монархия доминирующая становилась монархией демонстрационной, короли и королевы отправлялись на эшафот истории и их рубиновая кровь, это терпкое вино наслаждения, божественный напиток бессмертия, оставляющее вечность на губах, орошала земную твердь, из которой вырастали новые поколения. Но Клара и Элеанор были вечны и познавали страсть на натянутых струнах любви, постигали себя и следовали за историей. Выживали и приспосабливались.
Последняя на данный момент режиссерская работа выдающегося британца Нила 
Джордана, фильм «Византия» 2012 года, является адаптацией для кинематографа одноименной пьесы Мойры Руффини, написавшей к данной картине и сценарий. Вернувшись спустя долгие 18 лет после «Интервью с вампиром» к вампиристической мифологии, Нил Джордан создал в «Византии» не столько постмодернистское, сколь
неоклассическое, полное макабра и эротического декаданса, с обилием фрейдистских намеков, неторопливое, тягучее по жгучей атмосфере повествование о двух «дочерях Дракулы», ищущих себя в этом мире, разрываемых внутренними желаниями, чудовищной жаждой и духовной Голгофой. «Византия» — это изысканный и стильный пинок пубертатным подростковым «Сумеркам» и возвращение к истокам жанра. Фильм более эротичен, чем «Голод» Скотта, более глубок, чем «Интервью с вампиром» того же Джордана и менее ироничен, чем «Жажда» Чхан-Ук Пака, более походя по своей стилистике на невампирского недавнего «Стокера».
Греховно-распутная Джемма Артертон идеально вписалась в образ неистово сексуальной Клары, а Сирша Ронан ролью Элеанор сбросила с себя оковы невинной инфантильности. Эти две героини, как белое и черное, сливающееся воедино, доминируют в художественном пространстве фильма, делая его феминистским альмадоварским творением.
Оператор Шон Боббитт творит в картине визуальную магию, насыщая фильм нуарным видеорядом и частыми кровавыми всплесками, играя на зрительских нервах нотками хичкоковского саспенса.
Композитор Хавьер Наваррете написал к фильму мелодичный и стильный саундтрек, обволакивающий его своим неторопливым и напряженным течением.
Итак, «Византия» — это вампирский хоррор-нуар в лучших традициях 
жанра, стильная и кровавая философская притча о жизни Вечных Ангелов Ночных Страданий, драма одиночества и рефлексии, которую я рекомендую к просмотру всем ценителям качественного кино о вампирах и не только.
Loading ...
Добавить комментарий