«Людоед пойман, людоед пойман.
Людоед пойман, но не пленен.
Людоед пойман, людоед пойман,
Людоед пойман, и я явно не он»
В приснопамятные времена, когда Челентано с ироничным пафосом царил на голубых киноэкранах, Феллини из года в год покорял евро-американские фестивали и киноакадемии, а Антониони будоражил умы интеллектуального 
бомонда, где-то в тёмных уголках Апеннинского полуострова отчаянные, но убеждённые в своих дарованиях очаровательные кустари — дилетанты явили миру новый субжанр, расположившийся в широких лекалах инфернального видеосалонного эксплотейшна. В «безумных»,
контркультурных семидесятых Cannibal film появился на свет, подобно ребёнку — психопату с садистскими наклонностями в абсолютно здоровой, адекватной и утончённой аристократической семье, как нечто перпендикулярное всей величавой итальянской кинематографической традиции, намеренно уродующее её каноны, противное и даже враждебное мейнстриму как явлению. Даже в рамках своего родного эксплуатационного кино кровожадный отпрыск отчётливо контрастировал с прочими собратьями особой жестокостью и предельным, доходящем до «патологоанатомических высот» натурализмом съёмок.
Обилие намеренно вульгаризированной обнажёнки, хаотичный секс на грани soft-porn, замешанный на крови и актах антропофагии со стороны представителей человеческой и животной фауны на фоне грязно-изумрудных пейзажей необузданных джунглей, стали визитной карточкой
новоявленного представителя эпатажной категории «Б». Своего зенита кровожадные каннибальские игрища достигли в нашумевшем скандальном произведении Руджеро Деодато «Ад каннибалов» 1979 года — самом известном фильме людоедской тематики. Его сделали таковым не только беспощадная к зрителю манера отображения реалий быта туземных племён, изобилующих изощрёнными казнями и извращёнными пытками, но и не менее безжалостный морально-этический приговор современной западной цивилизации, прикрывающей звериный оскал маской гуманизма и миролюбия. После шока и трепета, прокатившегося по видеосалонам, многочисленных выступлений, протестов и откровенных угроз со стороны наращивающего мускулы «Гринписа», вызванных праведным гневом на изуверское умерщвление в кадре нескольких животных — зрительский и 
профессиональный интерес к предмету медленно, но верно пошёл на спад.
Своеобразным прощанием с поджанром и лишним примером его бесславной деволюции стал «Natura contro» итальянского оператора — документалиста Антонио Климати, изредка 
примерявшего на себя режиссёрскую кепку, которая, по всей видимости, была ему великовата. В фильме, который получил в русско — и англоязычном варианте интригующее и пугающее название «Зелёный ад» («Green Inferno»), чертей не водится, огонь не полыхает и бурлящие котлы с грешниками отсутствуют в принципе. Поклонники редких, щекочущих нервы и апеллирующих к чувству омерзения ужастиков найдут в нём лишь крайнее разочарование; любители экстремальных съёмок будут отчаянно плеваться; искатели адреналина в эмоциональных переживаниях от увиденного на экране не получат ни йоты желаемого. Кино может без особых опасений быть показано детям, потому как ничего «криминального» в нём нет. Другой вопрос — зачем?
Изделия из разряда B-movies никогда не отличались качественной сценарной проработкой. Здесь же сценария нет вообще, т. е. создаётся впечатление, что он сочинялся на коленке непосредственно перед съёмкой. Да и в целом, чем 
перечислять, чего в фильме нет, легче отметить, что в нём наличествует. А имеются в нём красочные панорамы амазонских ландшафтов, уйма красивых зверушек, заснятых с нестандартных ракурсов, добропорядочные, в основном пацифистки настроенные, но фактурные и голодноглазые жители непроходимых тропических зарослей и лёгкий ностальгический приключенческий пыл, присущий незамысловатым боевичкам тридцатилетней давности. Однако первое, второе и третье лучше наблюдать по каналу «Дискавери» или «Live Planet», а последнее — ощутить, пересмотрев олдскульные картины с Чаком Норрисом.
Посему придётся заключить, 
что потерявший былую остервенелость, бесшабашность и, что главное, элемент общественного вызова и шокирующей провокационности последний представитель канувшего в небытие каннибальского хоррора уныло пробурчал публике своё серое и тусклое «Чао», предательски оставив зрительские нервы в покое и безмятежности, аборигенов — голодными, а Кука — несъеденным.
Loading ...
Добавить комментарий