Тяжело жить на свете одинокому могильщику с именем католического святого и загробной фамилией. Днем надо рыть могилы и закапывать новоприбывших постояльцев, а ночью на пару с придурковатым помощником успокаивать беспокойных мертвецов, выбравшихся из свежих могилок, разрывными пулями с револьвера или остро заточенной лопатой, за что раз в месяц получать ничтожное жалование.
Городок Буффалора из фильма Микеле Соави — странное место в неопределенных координатах и будто прототип черно-белого Плезантвиля, который получит прописку в киновселенной лишь ближе к концу декады. Как и в случае с Плезантвилем все улицы Буффалора перетекают одна в другую, а местные жители едва ли бывали вне его границ, да и большинство из них даже не живут по-настоящему, вместо этого исполняя роли статистов в нехитром сценарии. В 
Буффалоре все, казалось бы, крутится вокруг старого кладбища, единственного места в городе, где кипит неподдельная жизнь. Только там влюбляются, ведут расследования, проявляют эмоции, обмениваются приветствиями, разрешают конфликты, находят покой и даже строят стратегии избирательной кампании. В этом странном городке никто даже умереть не может с первого раза. Недавно усопшие, не находя покоя, тревожат досуг одинокого могильщика, будто понимая, что Франческо Делламорте куда лучше ориентируется в мире мертвых, чем в мире живых, и, кажется, единственный, кто способен уловить зыбкую грань между этими двумя состояниями.
Можно только догадываться о его трудном детстве, в котором у него были мать по фамилии Делламоре (то есть Любовь) и папа с фамилией Делламорте (Смерть), заложившие в сына противоречие, определившее всю его жизнь. Его материнское начало трижды позволяет тому влюбиться, но каждый раз на пути Amore становится его величество Morte.
Но как бы ни старался зритель определить, чего 
тут все же больше: смерти или любви, оказывается, что фильм вовсе не о первой, и даже не о второй. Разочаровавшись сначала в любви, потом в смерти, и, пережив под конец предательство, Франческо делает отчаянное усилие обмануть мир, вырвавшись за его осточертевшие пределы. Но провалив и эту попытку, вдруг совсем иначе смотрит на своего недалекого, но верного помощника Наги. Настоящая мужская дружба проходит испытания и унижения, побеждая при этом не только старуху с косой, несчастную любовь, косые взгляды общественности, мегаэрекцию и даже бюрократию. И мимолетом показанная фотография Наги и Франческо теперь уже обретает дополнительный смысл, ведь только настоящий товарищ спасет жизнь другу, без тени сомнения размозжив голову его невесты. И даже в самых трудных ситуациях друг может промычать 
единственное, но такое нужное слово поддержки, после чего взяв в руку кирку или лопату стоять за приятеля до последнего.
Союз симпатичного неудачника и добродушного недотепы, конечно, совершенно не нов, но и по колориту Франческо и Наги вряд ли кому уступают. Своей манерой заворачивать простые истины в дотошно создаваемую могильную эстетику Соави напоминает не столько своего учителя Дарио Ардженто, сколько мрачного сказочника Тима Бертона, всегда с особым трепетом относившегося к атр
ибутам загробного мира. И это сходство проявляется не столько в потрясающем визуале и экспрессионистских декорациях, сколько в отношении режиссера к паззлам из черепушки, разлагающимся трупам, литрам проливаемой крови и профилям гробиков против лунной ночи. Все это смотрится без тени трепета и страха, напоминая скорее мрачную сказку для взрослых, нежели работу адепта классической итальянской школы ужаса.
«О смерти, о любви» — гимн обреченных профессией на одиночество людей, нуждающихся, как и остальные, в простых человеческих радостях. И если любовь умерла, а смерть запуталась в своих правах, то крепкое дружеское плечо никогда не подведет!
Loading ...
Добавить комментарий