Распахнутые челюсти страха — отзыв на триллер «Челюсти» (Jaws, 1975 г.)

Нет ничего страшнее, чем неизвестность. Даже если перед тобой расчлененное тело, по которому расползаются личинки, это факт, который принять гораздо легче, чем то, чего не видно, не слышно, но что может быть совсем близко… Больше всего нас пугает наше собственное воображение. Океан полон неожиданностей. Это невероятная, не укладывающаяся в сознании бездна, не исследованная и на 10%, которая таит в себе опасностей не меньше, чем еще менее изведанный Космос. Только Космос далеко, океан же гораздо ближе. И черт его знает, что там под этими симпатичными белыми барашками, бегущими к берегу — электрический скат, крошечный ядовитый осьминог-убийца, или безжизненные холодные глаза жестокой и беспощадной белой акулы, огромные челюсти которой готовы с хрустом перекусить ваш позвоночник, стоит вам войти в воду. Человек не умеет дышать под водой, глубинное давление превышает то, что способен выдерживать человеческий организм, это чужая, чуждая, враждебная среда, которая таит в себе невероятный список опасностей! И там, в этой «голубой бездне», в этих необозримых соленых пространствах, мы, люди — непрошенные гости, маленькие, трясущиеся, пускающие пузырьки пришельцы, которых если и ждут, то только в качестве закуски, а они — они короли, боги, решающие, жить нам или умереть.

Как страшна, как жутка морская бездна. Мир без света, воздуха, Солнца, земли, звуков, чувств, — всего, что нам необходимо на твердой любимой Земле. И, как бы некоторые из нас не любили море, они все равно будут в нем чужаками. Привыкшими, приспособившимися к другим законам, но — чужаками. Перед этой чуждой «обителью страха» человек всегда испытывал инстинктивный ужас. Как кошка. Только кошкина жизнь мало связана с морем, а человек хоть и боится, но одновременно и не может без него и эта неразрывная связь делает море еще опасней. Кто бы сегодня не погиб в море, завтра оно все равно наполнится водолазами, купальщиками, учеными, рыбаками, ловцами жемчуга и другими смельчаками. Но кто хоть раз в жизни тонул, тот знает, что такое оказаться один на один с холодной, неприветливой пучиной, когда твои ноги сковывает судорога, они тяжелеют, отказываются двигаться, все тело каменеет, мысли исчезают из головы, их вытесняет ужас, глаза смотрят вниз, в черноту, туда, где, кажется ничего и никого нет, и руки жалостливо и слабо хлопают по воде, но схватиться не за что — вода просачивается сквозь пальцы и уже следующая волна накрывает с головой, и ты идешь на дно, даже не понимая, что происходит. И только крик — отчаянный, последний — разрывает легкие. Но там никто его не услышит, с криком выходит последний воздух, глоток, и ты заполнен водой, что консервная банка, и сам становишься частью океана… И слышишь, как над головой насмешливо плещутся волны, и Солнце кажется неправдоподобным и зеленовато-синим, словно на него смотришь сквозь донышко синей бутылки. И, слава Богу, если тебя в последний момент хватает за волосы рука отца, и ты, захлебнувшийся, обмерший от страха, окоченелый, все же оказываешься на поверхности, а если там тебя ожидают челюсти невиданного монстра? Нет, сто раз подумаешь, прежде чем решишься заплыть за буйки или пойдешь купаться в месте, где есть табличка «Осторожно акулы». Если даже 30-сантиметровый щуренок может серьезно покалечить руку, то что сможет сделать 9-метровая акула?

Стивен Спилберг в полной мере воспользовался своим и писателя Питера Бенчли знанием психологии человека со средней ограниченности кругозором. Он использовал все, что знал о суеверной, пришедшей издревле боязни морских глубин, животных, их населяющих, и страхе перед неизвестностью. Он снял фильм, который засел в головы людей так прочно и крепко, что, не выйдет, наверное, до тех пор, пока существует лодка, акула и океан. А, поскольку акулы существуют несколько сотен миллионов лет, океан и того больше, а лодка пока не собирается выходить из моды, то, похоже, создал бородатый улыбающийся еврей по-настоящему вечный фильм.

Достижения «Челюстей» огромны. Можно много перечислять многочисленные премии и награды, рассказывать о том, как восприняли этот фильм критики, какие новаторские методы использовались при съемке фильма и его монтаже, но лучше поговорить о другом. Мне, если честно, важнее эмоциональная сторона, поскольку именно благодаря ей фильм стал настолько знаменит. Фильмы про опасных животных снимались и ранее, но именно этот стал фаворитом публики на десятилетия.

Постановщиком фильма был Стивен Спилберг, молодой, амбициозный, даровитый режиссер, которого упорно отказывалось замечать большое кино. Нет, он не был новичком в режиссуре, он снял до этого приличное количество фильмов, в том числе хороший фильм «Дуэль» и отличный «Шугарлендский экспресс», но это был не тот уровень, чтобы рвануться от земли на небеса. Это не были фильмы мечты, а после «Челюстей» Стивен будет снимать практически только фильмы родом из своих детских грез и фантазий. Роман Питера Бенчли стал для него первой ярко и живо написанной мечтой, которую он задумал воплотить во всю мощь имевшейся у него фантазии, и, конечно, средств. Бюджет в 7 млн. для 1975 года — это деньги огромные. Для сравнения — почти через 10 лет Кэмерон еле-еле выбьет для своего не менее амбициозного «Терминатора» 6.

Сейчас такие деньги для фильма такого уровня кажутся смешными. А тем более для Спилберга, который теперь с легкостью расстается с 300-ми миллионами долларов, снимая свой очередной суперхит, но никогда ни Спилберг, ни его почитатели не забудут, что именно «Челюстями» он прогрыз себе дорогу к почетному званию «Король Голливуда» и сделал себя одним из самых выдающихся и успешных режиссеров современности.

То, какую гамму чувств вызывает этот фильм — не поддается описанию. В фильм нет таких потрясающе красивых видов и романтической обстановки, которую создал в своей «Голубой бездне» Бессон, нет здесь и красивой фантастики с отпечатком ирреальности Кэмерона в его «Бездне», нет и всепоглощающей любви к морю и восхищения оным Жака Кусто. Но есть то, чего эти три мастодонта кино не смогли добиться своими фильмами — здесь царит неизвестность и опасность. Везде. В каждом кадре. Каждую секунду. Никакого расслабления, никакой скуки, никаких пустых и ненужных диалогов. Представьте себе спортсмена, готовящегося к олимпийскому прыжку — каждый его мускул напряжен, а глаза смотрят в одну точку. Так и этот фильм — он весь — словно большой, напряженный комок нервов, свернутая пружина, готовая в любой момент выпрыгнуть из своего гнезда, натянутая струна, которая звенит от малейшего дуновения ветра, капелька пота, катящаяся по лбу и которую утереть нет сил — вот что такое «Челюсти». Это руки, вцепившиеся в подлокотники кресла, — не от страха, но от мастерски нагнетаемого напряжения, ожидания неминуемой опасности.

Спилберг играет с чувствами зрителей, как с заводной игрушкой. Знаете, иногда дети так балуются — заводят игрушку, колесики ее крутятся, а малец прижмет игрушку к полу и смотрит, как колеса крутятся, силясь сдвинуться с места. Так вот, Спилберг заводит зрителя и прижимает его ладонью к креслу — зритель собирается, сжимается, — что-то будет, вот сейчас, сейчас, угроза… Бах! Сорвалось. Зритель облегченно вздыхает и тут-то Спилберг отпускает свою игрушку, и она неожиданно рвется вперед — пресловутое СТРАШНОЕ пугает меньше, чем ожидание СТРАШНОГО. И эту формулу не грех бы выучить современным режиссерам жанров «ужасы» и «триллер». Так умел делать Хичкок. Так умеет делать Спилберг, Шьямалан, Аменабар, Шумахер, Верхувен и еще очень немногие. Большинство сразу подсовывают зрителю ожидаемое, не дав ему наиграться с собственным страхом, своими предположениями. Спилберг дает поиграть с самим собой вволю. Зритель успевает почувствовать все буквально на физическом уровне — старый трюк с конфетой работает. Ну, знает, если ворваться в банк в маске с конфетой в руках и заорать «Всех убью, суки, ограбление!», то многие услышат и лязг оружия, и холодный ствол, приложенный к затылку. Так и здесь. О том, что акула не настоящая и о том, что перед нами актеры — просто не думаешь. Буквально чувствуешь, как вода плещется совсем рядом, как воняет дохлая рыба, извлеченная из акулы, слышишь хруст перекусываемого позвоночника… Это все благодаря уникальной атмосфере, при которой в груди постоянно растет комок тревоги, и думаешь уже не о фильме, а о том, как сам поступил бы в такой ситуации. Такой перенос — редкое для триллеров искусство. Зритель — участник событий. В последние годы такого вообще не было. Даже нашумевший «Монстро» со своей дергающейся камерой не смог добиться большего эффекта присутствия, чем Спилберг в «Челюстях».

Конечно, без музыки Уильямса фильм многое потерял бы. Она вытягивает те сцены, в которых нет ничего страшного и даже редкие минуты юмора в фильме окрашенные тревожной, натянутой, осторожной музыкой Уильямса, не расслабляют, а наоборот, готовят к чему-то действительно страшному.

Во всем, что касается остального — это привычный мастер-класс от Спилберга, если не учитывать, что это его экспериментальный фильм, удивляться было бы нечему. Но как мог молодой режиссер так тонко прочувствовать и так показать людскую панику, как смог напугать людей, почти не показывая им свой главный «козырь» — это загадка. Яркое доказательство того, что и в мейнстриме встречаются гении.

А ведь и правда, большую часть фильма нам практически не показывают ни крови, ни акулы, все сыграно исключительно на музыке и чувствах зрителей, и, удивительно, но при таком раскладе, даже байка, рассказанная одним из героев на лодке, пугает больше, чем все фильмы Ромеро, вместе взятые. Потому что Ромеро не сопротивляется зрителю, он дает жадной до крови толпе наесться мяса до отвала, а высший класс триллера — это именно тогда, когда не требуются тонны мяса, грима и галлоны крови, чтобы напугать, а достаточно взгляда, ноты, слова, одного взгляда камеры….

Конечно, создавая своих механических монстров и тратясь на натурные съемки, Спилберг не мог взять в картину звезд, но это даже лучше — будущие его любимцы Харрисон Форд, Робин Уильямс или Дастин Хоффман порядочно отвлекали бы от действия, потому что слишком сильные актеры. В данном случае нужно было что попроще. Шнайдер, Шоу, молодой Ричард Дрейфусс — талантливые, но не слишком яркие актеры, попавшие в свои роли точно, но не делающие фильм «своим». И, если «Индиана» — это во многом фильм Форда, а «Капитан Крюк» — Уильямса, то такие ленты, как «Челюсти» или «Парк юрского периода» — не актерские, а целиком режиссерские проекты. Впрочем, повторяю, актеры показали высокий класс, и всем веришь без сомнений, — харизматичные, интересные характеры.

«Челюсти» — фильм, безусловно, новаторский. «Челюсти» открыли новую волну в американском кино — они стали предвестниками и отправным шагом к большим преобразованиям и открытиям в американском кино, у руля которых встал сам Спилберг и другая не менее культовая фигура в кино — Джордж Лукас. С новаторством Спилберга не может сравниться даже его единственный на сегодняшний день достойный конкурент в мире мейнстрима — Джеймс Кэмерон. Он очень, очень хорош. Но он все равно будет только вторым. Стоит вспомнить, что «Челюсти» стали не только первым настоящим мегакассовым фильмом, само понимание слова блокбастер пришло в кино именно благодаря этому фильму. И, как и в те годы, до сегодняшнего дня Спилберг и еще немногие кинематографисты (Кэмерон, Лукас, Коппола, Верхувен и др.) — создатели настоящих блокбастеров, атмосферных, технически совершенных, но разумных, идейных и много говорящих, а не жалких обессмысленных поделок, которые пытаются выдавать за блокбастеры новомодные халтурщики и создатели кинокомиксов.

«Челюсти» — фильм легендарный. Сколько потом появилось подражаний, продолжений и клонов — один безличнее другого — и не пересчитать! Этот фильм стал модой, явлением, образцом для подражаний, школой. Сейчас этот образцово-показательный триллер носит еще и учебный характер.

«Челюсти» — фильм, который закрепил в сознании человека образ акулы, как хладнокровной убийцы, привел к резко отрицательному восприятию этих животных. После этого фильма акулы вызывают у людей страх, панику, отвращение. Это можно было бы причислить к недостаткам, если бы я не видел в этом невероятное мастерство режиссера — так настроить своим фильмом зрителя и так владеть умами людей! Сейчас этот фильм не потерял ничего. Он по-прежнему смотрится захватывающе, он по-прежнему лидер и эталон жанра, напоминание всем режиссерам, стремящимся снимать триллеры, живая классика, шедевр. Когда на вас захлопнутся челюсти первого спилберговского блокбастера, вырваться вы уже не сумеете!

Посвящается актеру Рою Шайдеру, скончавшемуся 10.02.2008

10 из 10

Страница фильма «Челюсти» в КЛУБ-КРИКе