Как обычно начинаются сказки? «В некотором царстве, в некотором государстве жили-были…» Ну и далее по вкусу: царь-царевич, старик со старухой, мачеха злая с падчерицей прекрасной, — кому что нравится. Архетипов народное творчество самых разных стран и народов создало предостаточно, не на один век хватило и еще настолько же хватит. Так что, для того, чтобы рассказать свою историю швейцарской сказочнице Карле Лиа Монти не надо было ничего придумывать — только взять хорошо знакомые, узнаваемые с самого раннего детства образы и вдохнуть в них дух своего времени. Как делали задолго до нее братья Гримм, Шарль Перро, Божена Немцова. Вот она взяла и вдохнула… Только то ли дух у нынешнего времени оказа
лся несколько специфический, то ли Карла слегка перестаралась, но сказочка у нее хоть и вышла на загляденье, да только рассказывать ее в приличном обществе как-то не с руки будет. Да и при детях… неудобно.
Хотя на самом деле «Разбойницы» сюжет имеют просто-таки сакраментальный: злая мать-и-мачеха в одном из «тридесятых королевств» пытается насильно выдать замуж свою умницу-красавицу дочку, которая любит прекрасного трубадура. Девушка убегает куда глаза глядят, переносит массу лишений и терзаний, чтобы в 
конце концов добро победило зло, и влюбленные счастливо соединились, жили долго и счастливо и умерли в один день. Сколько нам читали таких сказок в детстве, сколько мы сами читаем теперь их дочерям, племянницам, младшим сестренкам… Карле Лиа Монти тоже, наверное, кто-то что-то подобное читал, а потом девочка выросла. И пересказала все своими словами. Как умела и хотела.
Получился замечательный образец евро-трэша, о котором все потихоньку уже стали забывать, а многим и вспоминать-то нечего. До того дошло, что иные критики всерьез называют «Разбойниц» первым швейцарским трэш
-фильмом, совершенно забывая о мозгоразрушительной деятельности компании «Elite Film» в самый разгар семидесятых давшей приют самому Джессу Франко. Да и Эрвин Дитрих внес славный вклад в историю трэшмейкерства своими графоманскими поделками. В-общем, фройляйн Карле было с кого брать пример в родной стране по части создания максимально отдаленной от хорошего вкуса кинопродукции. И со своей задачей она справилась целиком и полностью. О вкусе, чувстве меры, морали и т. п. общепринятых глупостях в ее дебютном фильме не напоминает ничего. Это действительно идеальный образец мусорного кино, которы
й по окончании (а лучше прямо в процессе) рекомендуется выкинуть на свалку. Ну или сбежать из зала, едва подавляя тошноту от пошлых шуток, потоков крови, отрезанных гениталий, отвратительных фриков и т. п. А уж если остались — то хлебнете полной ложкой.
Карла Лиа Монти целиком и полностью верна заветам своих учителей и традиции нарушать не намерена. Ну, разве что немного поиздеваться над кумирами современной публики: картинку сделать под «Бёртона», действие чуточку завернуть под сошедшего с ума «Тарантино». Ну да это так — походя и мимоходом. Просто киноманские штучки, которые всегда были в ходу у трэшеров. Как и абсолютно немыслимое для современного жанрового кино количество «сисек и писек» в кадре. Причем в максимально опошленном варианте. Причем опошленном совершенно сознательно, поскольку ни о какой эротике в фильме речь даже не заходила. Все эти обнажения — просто правила игры, принятые еще в 70-е и изрядно забытые сегодня. А вот черный юмор — это уже черты нового времени, циничного и безжалостного. Вот и получилось, что примерно четверть 
шуток в «Разбойницах» — ниже пояса, еще четверть «черные», а остальные — черный юмор ниже пояса. И естественно, ничего святого и никаких табу. Шутят над евреями и неграми, над феминистками и вегетарианцами, над инвалидами и душевнобольными. Без всякой злобы, походя — просто потому, что смешно. Про церковь и религию я уже и не говорю — количество богохульств в «Разбойницах» не зашкаливает только потому, что зашкаливает количество секс-анекдотов.
И если я после всего вышесказанного скажу, что «Räuberinnen» — хороший фильм, то абсолютно погрешу против истины. Потому что «Разбойницы» никак не хороший фильм — это отличный фильм, увидеть который в российских кинотеатрах, заполненных голливудским ширпотребом, можно было разве что чудом. И это чудо каким-то образом случилось. Пусть с не самым идеальным переводом (чего стоит один «Джозеф» вместо «Йозефа»!), пусть с дурацкой «Блондинкой» перед оригинальным названием, пусть в крайне ограниченном количестве копий, но все-таки… Редко можно увидеть столь самозабвенно и упоительно валяющих дурака перед 
камерой актеров, изображающих один из самых шикарных парадов фриков в современном кино (а Мириам Мюллер в роли субретки Тризи — это просто праздник какой-то!). Совсем уж диковина — абсолютное отсутствие осточертевшей политкорректности, идущей не от сердца, не от ума даже, а от веления сверху. И неожиданная посреди черного юмора, циничного стеба и уродливого секса доброта, которой фильм оказывается пронизан целиком и полностью, становится откровением. Потому что она — настоящая, потому что режиссер в самом деле любит своих героев, даже самых мерзких и отвратительных. Потому что смеется, не держа за пазухой камень.
Даже богохульства — они ведь и не богохульства даже. Просто нынешняя церковь сама по себе смешна для выросшего вне религии человека. Равно как смешны политика и мировые финансовые спекуляции — от Карлы Лиа Монти походя, небрежно достается всем: и американским банкирам, и европейским правительствам… Но это не цель фильма, и даже не средство. Просто кусочки смальты в причудливой киномозаике. Главное же все-таки: «Они жили долго и счастливо и 
умерли в один день». Только не забывайте добавлять: «И до конца жизни продолжали хулиганить».
Да и еще… Если бы фильм имел чуть более широкий прокат, его немедленно растащили бы на цитаты: «Запишите меня в современные Робин Гуды! Я хочу грабить богатых и ничего не отдавать бедным!», «Слушай, а мы с тобой христиане? Значит за райскими вратами нас ждут 500 девственниц?», «Скажите, Ваше Преосвященство, Вы теперь еврей?»… И это только малая толика того, что выдают на-гора́ герои фильма.
Loading ...
Добавить комментарий