В тексте возможны спойлеры!
Сейчас уже трудно вспомнить, что способствовало такому расцвету жанра фильмов о зомби в 2000-х. Можно вспомнить и первые «28 дней спустя» Денни Бойла (2002), и «Землю мертвых» живого классика Джоржда Ромеро (2005), и «Обитель зла» Пола Андерсона (2002) и, разумеется, «Рассвет мертвецов» Зака Снайдера (2004), уже именитого после «300 спартанцев». Не забудем упомянуть и хулиганский, но вполне соответствующий жанру «Зомби по имени Шон» (2004). В ближайшем будущем мы также увидим экранизацию зомби-романа Стивена Кинга «Мобильник» в режиссуре автора «Хостела» и «Лихорадки» Эли Рота [увы, фильм так и остался в проекте — Dmitrythewind]. А сегодня на экране – новые «28 недель спустя».
Соблюдая традиции жанра («Ночь живых мертвецов»), часто опасность для героев «28 недель...» представляют вовсе не кровожадные зомби, а равнодушные военные, до последних минут имитирующие контроль над ситуацией, а затем уничтожающие всё, что не смогли проконтролировать. Сцены наблюдения за мирными жителями лондонской резервации через перекрестье оптического прицела вызывают дрожь; такая неприятная аллегория современного мира очень точно была передана в свое время в видеоклипе Queen «Under Pressure», а также в фильме «Бразилия». Большой Брат следит за тобой. Люди могут воображать, что они свободны, до тех пор, пока тем, кто по ту сторону оптического прицела, не поступит приказ. И тогда жителей «безопасной» зоны сгонят, как скот, в тесный темный подвал, и здесь, не имея возможности сбежать и сопротивляться, они становятся жертвами стремительной вспышки эпидемии насилия (эти сцены схожи с такой же клаустрофобической сценой в подземном гараже в «Демонах», а последующий расстрел мирных жителей на улицах перекликается с такой же мясорубкой в «Обители Зла 2»).
Дальнейшие события – огненная «зачистка» Лондона, атака вертолета, бегство героев через пустые опасные пространства, стремительные атаки сонмищ мертвецов – сняты устрашающе безупречно. Однако, при всей их зрелищности, сильнее всего меня потрясла относительно «статичная» сцена заражения героя Роберта Карлайла. Он заразился не через укус. Через поцелуй. Вспоминаются слова великана Джона Коффи из «Зеленой мили», обнимающего двух мертвых девочек: «Они убили друг друга своею любовью». В современном мире, где слово «СПИД» употребляется в медиа-носителях чаще, чем слово «любовь», это не кажется искусственным ходом. Всё так. Love Kills, как пел умирающий от СПИДа Фредди Меркьюри.
Вообще, Роберт Карлайл не похож на типичного актера из фильма ужасов. Как раз его «страшная» роль в бондиане «И целого мира мало» не кажется мне убедительной – гораздо сильнее актер запоминается по социальным трагикомедиям вроде «Мужского стриптиза». Тем точнее его попадание в образ обычного человека, вынужденного пойти на трусость ради сохранения собственной жизни, и отца, безумно любящего своих детей посреди распада цивилизации. Тем страшнее и бесчеловечнее его перерождение в зомби, и его охота на тех, кого он любил.
Финал фильма – расползание эпидемии за пределы Туманного Альбиона – также типичен для данного жанра. Пожалуй, только у Герберта Уэллса (и, вслед за ним, Спилберга) в «Войне миров» стало возможным оптимистическое окончание благодаря внезапной гибели всех «агрессоров». Страшные сказки сегодняшнего дня не так наивны. Зло будет распространяться, а значит, мы имеем все шансы увидеть «28 месяцев спустя», и много других образцов новой волны зомби-хоррора.
(c) Дмитрий Витер, 2007
Loading ...
Ой, упомянули «Войну миров» и такая ностальгия что-то побежала по телу))) Вспомнилась картинка, которую представляла себе, когда читала окончание книги. Яркая такая…))))