Фантастический советский триллер на примере одного фильма
Вступление.
Советское время, для понятия «чистокровный жанр», было весьма неласковым. Приветствовались фильмы революционной, социально-колхозной, либо рабочей тематики. И на этом фоне казалось удивительным, каким свежим ветром ворвались в серый тогдашний кинопрокат блокбастеры, хоть и советские, но уже созданные по голливудским лекалам; «Пираты двадцатого века», «Экипаж», «Сказка странствий». Появились и первые фантастические фильмы, несущие в себе все явные симптомы триллера и хоррора, в минимальной дозе, конечно; «Дознание пилота Пиркса», «Звездный инспектор», «Лунная радуга», «Через тернии к звездам», «Акванавты». Если советская кинофантастика шестидесятых-семидесятых еще как-то делала упор на романтику покорения космоса, и в целом была оптимистична, то кинофантастика восьмидесятых полна тревожных предчувствий и аллюзий на неизбежную, почти атомную катастрофу («Письма мертвого человека»), либо на преступное вмешательство в генофонд человека («День гнева»).
Советскому хоррору в этом плане вообще не везло. «Дикая охота короля Стаха» появилась через десять с лишним лет после легендарного «Вия», который так и остался непревзойденным кассовым чемпионом в отечественном «страшном» кино вплоть до развала Союза. Были еще два фильма на излете восьмидесятых с аллюзией на зоохоррор. Носителями агрессивного начала здесь выступали животные, конкретно — медведи и, пожалуй, эти ленты можно рискнуть причислить к категории ужасов. «Злой дух Ямбуя», несмотря на замедленность ритма, до сей поры вспоминается киноманами как эталон советских ужасов, наряду с «Вием». «Продается медвежья шкура» — фильм телевизионный и мало кому известный. Зато в его основе лежит блестящий образец хорошей литературы мастера слова Валентина Распутина, обретший на экране мотивы типично западного явления, именуемого зоохоррором. Подобный мотив доминирует, по сути, и в «Дне гнева» (1985), который критики и зрители считают первым советским фантастическим триллером. Хотя в тридцатые годы была «Гибель сенсации» (1935) со схожим мотивом. Только вместо Отарков были роботы и, кстати, в «Дне гнева» опять же медведи, только генетически модифицированные. Также мотивы зоохоррора прозвучали в политических триллерах, отражающих проблемы холодной войны — «Человек, который брал интервью» (1987) и «Охота на дракона» (1986). В последнем отражение зоохоррора явилось чисто метафизическим, тут контролируемый агрессорами ураган принимал черты фантастического дракона.
Главный фантастический блокбастер восьмидесятых.
Итак, каково же было истинное положение советского жанрового кино, скажем, в первой половине восьмидесятых? Несмотря на то, что в период с 1979-го по 1985-й по экранам с бешеным успехом прокатилась череда блокбастеров отечественного производства, от «Экипажа» до «Тревожного воскресенья», все же доминировал мутный поток колхозных, производственных драм и идеологически угодных партии фильмов о революции. На эти ленты государство не жалело денег. Только демонстрировались они в полупустых залах. Как и в случае с «Вием», разум советского обывателя вовсю жаждал волшебства, льющегося с экрана. Жанровые западные образцы, тот же «Чужой», если брать хоррор фантастический, были доступны только единицам, и то скорее партийной элите, чем простым смертным.
И в свете этого становиться ясно, почему так выстрелил в прокате 1987-го года совсем не выдающийся а, по мнению критиков, самый худший в истории польского кинематографа — такой вердикт вынесут позже аналитики кино. Но давайте попробуем разобраться, почему действительно сделанный местами весьма плохо фильм, имел в позднем советском прокате такой ошеломляющий успех? Почему спустя почти сорок лет не уходит из памяти? Этот феномен и вправду достоин отдельной аналитики. То, что советский кинозритель действительно не был избалован кинозрелищем — действительно не секрет. Кто бы, допустим, в то время мог хоть где-то увидеть первые два фильма про Индиану Джонса? (1981/84)? Разве что редкие счастливцы.
Сами создатели «Заклятия долины змей», конечно этот фильмы видели иначе, откуда концептуально похожие сцены со змеями? Да и некая фабула вторичности по отношению к американской ленте явно ощущается. Однако, если сравнивать ленту Спилберга и нашу, совместного польского-эстонского производства (то есть частично она все же наша), возникает очень странное ощущение, и заключено оно в том, что библейские мотивы с Ковчегом завета заменены на мотивы приключенческой фантастики, но отнюдь не научной. Почему? Вероятно потому, что в 1987-м году СССР в отличии от США — все еще атеистическое государство. И фантастика в Советском Союзе, на который видимо и делалась ставка в прокате — некая альтернатива религиозной идеи, она общедоступна, понятна и популярна в восьмидесятых в Союзе и странах социалистического лагеря. Собственно, «Заклятие долины змей» держится на трех основных базовых точках построения сюжета.
1 . Первое весьма эффектное появление змей.
Как и в практически любом мировом фильме про мистический артефакт, героев начинает преследовать некая грозная сила, конкретно здесь — змеи, непонятно как активизирующиеся в центре многолюдного мегаполиса. Снята сцена довольно эффектно и действительно способна напугать, особенно неизбалованного ужасами советского зрителя, что впрочем, зачастую и происходило. Змеи как часть зловещего термина «Кхумен» появятся и во второй, самой зрелищной части картины, представляя собой символ самого таинственного появления, но о нем впереди. Распадающаяся на части, от череды пистолетных выстрелов, змея нешуточно бьет по психике, пусть даже видно, что сцена сделана посредством мультипликации. Однако в то время эффект был достигнут, и самая первая в фильме зрелищная сцена предваряла две последующие, ещё более впечатляющие, конечно если брать в расчет советского зрителя, не искушенного грядущим видеобумом.
2. Подземелье, покинутое инопланетянами
Древние подземелья, оставленные кем-либо (древними цивилизациями, инопланетянами) — мотив для кино безупречный. Ибо подобный нарратив оставляет авторам весьма большое пространство для фантазий, был бы бюджет приличный на их воплощение. В разбираемом нами фильме древнее подземелье с цепью ловушек является основным двигателем всего последующего сюжета. И главным аттракционом, предназначенным сразить неискушенного советского зрителя наповал. К сожалению, как ясно из истории фильма, на задуманную визуальную красоту элементарно не хватило бюджета. И змей, не в пример «Индиане Джонсу», чересчур мало. И лазеры, которыми стреляют статуи, нарисованы слишком топорно. И задуманный летающий дракон заменен червем, который по виду выглядит малобюджетным. Всё так, однако, кого следует похвалить, так это художников-постановщиков; инопланетный храм выглядит инородно, таинственно. Он буквально будоражит воображение, а это уже немаловажно. Саспенс присутствует в сцене прохода героев по инопланетному подземелью, и даже сейчас пересматривать именно данную сцену интересно и волнующе. Если же вспомнить, как воздействовал фильм на меня тринадцатилетнего, для которого подобного рода кино было первым в жизни, то будет удивительно. Детское и подростковое воображение, оно же не в пример взрослому, многое транслирует иначе. Пересмотрев фильм позже взрослым, я увидел, что лазеры бьют отрывисто и редко. В детстве же мне привиделась шквальная бомбардировка подобную которой я видел только позднее в голливудских блокбастерах. А оказавшийся позже не столь впечатляющим, змей/червь-охранитель, в детском воображении вырос чуть ли не до размеров Кайдзю, о которых я узнал лишь в новом веке. И сцена с затоплением подземелья впечатляла нисколько не меньше. В ней звучал момент, пришедший из фильмов-катастроф, а советский зритель на тот момент из подобного мог видеть разве что в «Экипаже» или в «Тревожное воскресенье».
3. Непосредственно мутация Бричера.
И вот мы подошли к третьей, не менее впечатляющей сцене фильма, которая многим врезалась в память и стала источником долгих, непрекращающихся кошмаров детства. Жутчайшая, по убеждениям многих, сцена мутации Бричера предвосхитила очень многое в будущем жанровом, сначала перестроечном, а затем и новом российском кино. Да, впервые в советском кинематографе, авторы не щадя нервы зрителя бьют саспенсом буквально под дых. И веянье, и веление нового времени, пусть эпоха колхозного и революционного кино ещё в фаворе, более у создателей, конечно, чем у зрителей. Но уже медленно, но верно на агонизирующий советский кинопрокат ползет нечто, чтобы накрыть волна мутной перестроечной чернухи. Проститутки, мафия, социальные разоблачения, безнадега — среди подобного однодневного хлама, ныне канувшего в Лету, ленты «Заклятие долины змей» и «Подземелье ведьм», несмотря на корявые эффекты, так и остались непревзойденными жемчужинами советского жанра. Агония Бричера, чью плоть и жизнь в считанные секунды преображает инопланетная субстанция, не оставляет надежды, не то, что герою, но даже самому зрителю. Мир страшен, он до самого жуткого безумия ужасен — легко читается в подобной сцене. Тем не менее, выросшее на этом фильме поколение вспоминает именно мутацию Бричера с немалым умилением, в том числе и я.
4. Заключение
Вывод напрашивается весьма грустный. Сколько уже лет критика поносит поочередно «Заклятие долины змей» и «Подземелье ведьм», ставшие, как ни странно, главными хитами умирающего советского проката. И такие эти фильмы, и сякие, однако, судите сами; в девяностые годы жанр фантастического триллера из-за ситуации в стране стал почти невозможен. Пришли двухтысячные, кино вновь стало сниматься, но ситуация не поменялась. Вы вообще можете припомнить в нашем кино хоть один яркий фильм подобного жанра? Не трудитесь, не вспомните. Так давайте оставим те старые ленты, наконец, в покое, они свое предназначение выполнили, остались в памяти, в переписках фанатов. Не их беда, что жанр фантастического триллера в России так и не возродился.
Декабрь — январь 2022/23
Loading ...
Добавить комментарий