Ближе — рассказ

Этот рассказ был написан семь лет назад, когда в стране была другая жизнь. Хотя именно в этот год я стал активно писать на социальные темы. Но рассказ «Ближе» посвящён частной жизни и частично перекликается с моей повестью «Вакуум», опубликованной в интернет-журнале «Новая литература» в прошлом году. Так как сюжет этого произведения связан с кино и оно небольшого объёма, то я решил выложить его в своём блоге. Ведь разнообразный контент — залог читательского интереса.

Не зная дня своей смерти, мы думаем, что жизнь –

это неиссякаемый источник, но это не так.

Пол Боулз. «Под покровом небес»

Молодой драматург Карл Уильямс, чей дед когда-то эмигрировал в Америку из-за политических преследований, сидел в баре и пил рюмку за рюмкой. Недавно он получил результаты тестов, из которых выходило, что он болен опасной болезнью. Видно, поход к проститутке Маргарет, состоявшийся два месяца назад, не прошёл для него даром. Другу его повезло, а вот Карлу нет. Доктор Фил Стивенс долго не хотел говорить Карлу такую неприятную новость. Он был деликатный врач, к тому же знал отца Карла, известного нейрохирурга, скончавшегося в прошлом году. В конце концов, доктор решил, что от правды Карлу станет легче. Карл и сам так думал, однако ошибся. Правда не принесла успокоения, а даже наоборот — волнений стало ещё больше. А ведь Карл только недавно начал новую пьесу. Он был полон идей, которые хотел воплотить на сцене, но теперь работа совсем не волновала его. Пьесу он отложил, даже, можно сказать, забросил, и последние два дня слонялся по барам и кабакам, избегая, впрочем, знакомств с проститутками, которых нередко можно здесь встретить. Конечно, сначала, как истинный американец, Карл записался на приём к психоаналитику, но сеансы психотерапии ему совсем не помогли. Именно поэтому Карл, как человек с русскими корнями, стал пить горькую.

— Хватит, Карл, — сказал бармен, когда Карл попросил добавки. – Чтобы у тебя ни произошло, это не выход. Поверь мне.

Бармен, мистер Олин, знал, о чём говорил. Он прошёл Вьетнам, где потерял руку, и поначалу пребывал в таком же состоянии, как и Карл. Лишь военная привычка к дисциплине, да поддержка жены Стефани помогли ему выстоять. В конце концов, он стал барменом в дорогом баре на Мейн-стрит, научившись этому искусству даже и с протезом. Карл частенько заходил в этот бар и раньше, и любил поговорить по душам с мистером Олином, которого он уважал. Но сейчас его слова не произвели на Карла впечатления. Он лишь настойчиво повторил свою просьбу снова, и мистер Олин, не желая развития конфликта, в итоге подчинился. В конце концов, это была его работа.

Карл прилично набрался, и на такси добрался до своей дорогой квартиры в центре города. Когда-то Карл ей гордился, даже любил похвастаться её интерьером перед друзьями и женщинами, но сейчас Карлу было в ней неуютно. Здесь слишком много всего напоминает ему о его прошлой беззаботной жизни и слишком мало о новой реальности, которая открылась ему недавно. Как не хочется расставаться с прежней уютной жизнью, с прежним спокойствием! И в тоже время Карл знал, что это и есть его теперешняя реальность. Она открылась для него внезапно, даже неотвратимо, и Карл знал, что, однажды войдя в эту дверь медленного угасания, он уже не выйдет наружу. Чудес не бывает, как бы кто ни желал в них верить.

Буквально через пару минут после его прихода, когда Карл уже собрался спать, позвонил доктор Стивенс. Карл не хотел говорить с ним, но всё же снял трубку.

— Я так и думал, что ты надрался, — сказал доктор Фил, как его любил называть Карл в детстве. – Ты губишь себя. Это ещё не конец света. И с этой болезнью можно жить. Многие живут.

Карл и сам знал, что живут. Человек ко всему привыкает, так уж он устроен. И потом, возможно, в той, новой, реальности, реальность предыдущая покажется ему миражом. Было ли это, или только привиделось?

— Жду тебя на приём в четверг, — сказал доктор Стивенс. – Обсудим стратегию лечения.

На этом он попрощался и положил трубку.

Карл сел на кровать и взял с тумбочки приглашение на открытие грандхаусного кинотеатра. Его друг Эндрю Вулф был большой любитель эксплуатационного кино. Он держал магазин редких фильмов на Мэйбери-хаус, а теперь ещё обзавёлся и собственным кинотеатром. На открытии, как он сказал, обещал быть и Расс Майер. Карлу нравились его фильмы, но теперь он не знал, пойдёт ли. После известия о болезни его настигла тоска, апатия, впрочем, понятная для людей, полагающих, что смысл жизни состоит лишь в удовольствии.

Карл лёг на кровать и закрыл глаза.

Карл проснулся в начале седьмого. Скоро должна начаться репетиция его пьесы, на которой ему полагается быть. Если Карл не явится, режиссёру это не понравится. Он любит дисциплину. Ведь он тоже прошёл Вьетнам, в отличие от Карла, не видавшего войну. Он тогда учился на отделении истории искусств и вёл вполне беззаботную студенческую жизнь. Они все тогда такую вели, и им было вполне всё равно, что в то же время их же ровесники отдавали жизнь непонятно за что в далёком Вьетнаме.

На репетиции народу было немного. Никаких случайных лиц, как нередко бывает в театре. Карл сидел в первом ряду рядом с продюсером Робертом Виллэном. Продюсер уговаривал Карла написать более кровавый финал, так как зрителям нравится насилие. Карл и сам знал, что нравится, но не хотел отказываться от хэппи-энда. В жизни и так слишком много страданий, думал он. Впрочем, к чему сейчас об этом думать? Ведь теперь у Карла иные заботы. Постановка пьесы его теперь не волновала. И, тем не менее, Карл исправно высидел до трёх часов, после чего отправился на открытие кинотеатра. Но и там Карла не покидали дурные мысли и плохое настроение. Эндрю Вулф заметил это и усиленно выспрашивал, что случилось, но Карл был нем, как рыба. Он не хотел говорить о своей проблеме. В конце концов, она только его.

Вечерело, когда Карл и Эндрю вышли из кинотеатра. Всё прошло хорошо, хоть и без Расса Майера, который не смог приехать. Зато показывали его фильм «Мир топлесс», а также «Дьявольский доктор Z» Хесуса Франко. Карл с интересом посмотрел, и это хоть немного отвлекло его, вернуло к жизни.

— Скоро наступит осень, — сказал Эндрю. – Природа уже чувствует это. Пока ещё всё цветёт, но скоро начнёт увядать и гибнуть. И лишь весной пробудится снова.

Эндрю любил природу. Он жил в частном доме за городом и любил заниматься садом. Он знал, что в природе ничего не умирает безвозвратно, и люди, как часть природы, тоже остаются жить.

По пути им попалась компания подвыпивших ребят. Карл позавидовал им. Они не ведают, как хрупка жизнь, во всяком случае, сейчас. Они наслаждаются ей, так же, как когда-то наслаждался он, пока привычка к наслаждению не привела его в объятия болезни.

— Мы все не вечны, — сказал Карл, оторвавшись от своих тяжёлых дум. – Жаль, что мы так мало думаем об этом.

— И правильно, — сказал Эндрю, не удивившись таким неожиданным словам. – Думать вообще вредно. Есть много вещей, которые не зависят от нас, на которые мы не можем повлиять, а потому зачем печалиться? Пусть жизнь сама подсказывает нам путь. Животные ведь не думают о вечности. Они живут каждым днём, и в этом и есть смысл их жизни. Возможно, и мы, люди, должны так же жить.

Карл и сам понимал, что ему придётся научиться жить в новой реальности. В конце концов, счастье есть всегда, только мы его мало замечаем. Человек не любит быть счастливым, как бы он ни утверждал обратное.

Карл думал о своих родителях, которых уже нет, о времени детства, которое безвозвратно кануло в лету, и о предстоящей смерти. Мы все умрём рано или поздно, и лишь незнание этого часа делает человека бессмертным. И ещё память, воскрешающая призраков минувшего и картины иного бытия.

Карл и Эндрю шли по суетливому городу, больше молча, погружённые каждый в свои мысли. И ночь безмолвно взирала на них, вообще на всех людей, мнящих себя центрами вселенной. Люди в городе живут нестройно, одиноко, каждый только для себя. И лишь ночь одна для всех людей. И только время может усмирить бунтующие души, научить их жить перед лицом конца.

21. 06. 2015

Поделиться!