ЧЕРНЫЙ НОВЫЙ ГОД
Какие ужасы можно придумать на тему новогодних праздников? Дед Мороз – убийца! Всё? К счастью поклонников хоррора – нет. Фантазии «страшных» авторов хватило на целый литературный сборник. А вдвойне приятно то, что это кошмары по-русски, с родным духом праздника и славянской жестью, которая за бугром даже и не снилась. Но так ли всё прям хорошо и самобытно? Сейчас разберемся. Ваш покорный слуга оценит рассказы антологии по следующим критериям:
— насколько каждый из них интересен и действенен с точки зрения атрибутов жанра?
— и так ли важен Новый Год в контексте конкретной истории? Иначе говоря, могло бы действие происходить в ином художественном антураже, без потери смысловой нагрузки?
Конечно, мой текст не будет академическим разбором. Статья пишется для фанатов жанра таким же фанатом. Посему не удивляйтесь свободному стилю изложения, далекому от высоколобого литературоведения, при всём к нему уважении.
Александр Подольский. Мешок без подарков
Пошла стужа в хату! Открывает сборник… фантазия напряглась… барабанная дробь… рассказ про Деда Мороза-убийцу! Да ладно, не печальтесь, это же Подольский, а он не лишен ума и сообразительности. Да, Дед Мороз у Александра – тот еще засранец, но это не какой-то тривиальный псих с топором, а-ля «Тихая ночь, смертельная ночь». Здесь вообще краткий ликбез по части изначальной сущности «Красного носа», крайне далекой от привычного нам добра. Автор базируется на древней мифологии, интерпретирующей «Дедушку» как чудище, не дающее в праздники направо и налево, а наоборот – забирающее. И злобный отМОРОЗок действует в наше время, делая своё черное дело. Но не думайте, что я только что пересказал «Мешок без подарков», и его теперь неинтересно читать. Вы лишь знаете – ху из монстр, а в какой момент и как он проявит себя – вперед, выяснять самостоятельно.
Рассказ короток, жесток и жуток, где Подольский не щадит праздничное настроение, ибо всегда есть те, для кого текущий год становится последним. Сказка – ложь, да в ней намек, что ужасные вещи могут случаться когда угодно и с кем угодно. И действие «Мешка…» точно не могло происходить в какие-нибудь «майские». Это стопроцентный новогодний хоррор, неразрывно связанный с образом Деда Мороза, могущего быть первостатейной сволочью.
Дмитрий Тихонов. Ряженый
Вот что бывает, когда ходишь зимой с голой головой! Так можно охарактеризовать рассказ Дмитрия Тихонова, если воспринять его, как галлюцинацию главного героя, 9-летнего Глеба, отправившегося на деревенские гуляния в канун Рождества. В силу случая, в процессе праздника мальчишка остался без шапки, и пока искал ее на морозе, столкнулся с кошмаром, который и представить себе не мог.
«Ряженый» прежде всего хорош новогодней атмосферой, когда автор смачно описывает разудалую тусовку сельского масштаба. Деревенские жители шествуют, колядуют, потешливо сражаются друг с другом, и читающему сильно хочется оказаться внутри этого веселья. Так передается и настроение главгероя Глебки, жаждавшего попасть на гуляния, но внезапно оказавшегося в персональном аду, сотканном из реального насилия и диких видений, когда размывается граница сна и яви. Ведь в разгар новогоднего маскарада, в толпу веселящихся людей может затесаться монстр, неотличимый от обычного гуляки. И в один ужасный момент, выбрав жертву, чудовище выпустит когти и покажет зубы!
«Ряженый» — яркий новогодний рассказ, когда пред взором четко встает картинка описываемого торжества. Ну а ужасы здесь не столько натуралистично-кровавые, сколько подспудно-воображаемые, усиливаемые детским мировосприятием, когда маленькому человеку пока сложно разобраться, что правда, а что нет. Но как бы там ни было, в Новый Год действительно случаются чудеса. Иногда ошарашивающие насмерть.
Парфенов М.С. Подарок
Сегодня праздник, и все получат по полной. Ну, в смысле – радужные ощущения, отличное настроение и конечно же подарки. Без внимания не останутся ни дети, ни родители. Взрослые от души порадуют своих чад, а малыши и подростки ответят искренней любовью своим мамам и папам. Ну а кто-то из мальцов тоже вручит подарок «дражайшим предкам», с детской непосредственностью и вопиюще-милой бесцеремонностью.
Михаил Парфенов погружает читателей в привычно-бытовушное общероссийско-праздничное застолье. Да-да, шампанское, оливье и президент «по ящику». Годы идут, а традиции русских людей остаются неизменными. Когда читаешь «Подарок», тут же вспоминаешь себя, и даже если не в последний новый год, который ты возможно отмечал как-то по-особенному, то точно во многие другие предыдущие. Схема новогоднего празднования настолько привычна, что кажется абсолютно безопасной. Но на то Парфенов и мастер ужасов, чтобы феерически разрушать светлые иллюзии. Ещё пару минут назад за семейным столом всё прекрасно… и вдруг прямо сейчас настолько ужасно, что хочется безостановочно орать. Самый худший кошмар кроется в маленьких деталях, напрочь перечеркивающих мнимое благополучие и счастливое будущее…
«Подарок» страшен тем, что откровенно показывает, как истинная суть вещей прячется за общепринятой ширмой благополучия. Мы хотим верить, что наши дети – самые лучшие, но бывает – совсем не знаем их. Мы убеждаем себя, что всё плохое «где-то там», но только не в нашем доме. И когда нас вдруг накрывает правда, не постепенно и дозированно, а вот сразу, обухом со всей силы по голове, мы не можем держать такой удар. И пусть в рассказе есть своеобразный луч света, в целом это чертовски мрачное и шоковое произведение. Ведь в конце концов, как подпортить кому-то праздник? Правильно, всучить ему (не) «нужный» подарок.
Максим Кабир. Предновогодние хлопоты
На складе постоянная и стабильная работа. Круговорот товаров в природе. Запасы всё время реализуются и вновь пополняются. И складским сотрудникам не о чем беспокоиться в плане места труда, пока людям нужна отгружаемая продукция. А в данном случае это подарки, которые любят все и всегда. Ну а когда сезон, типа Нового Года, то и работы завались, и морального удовлетворения — куча, от исполнения важного дела. Вот только и «подарочный» склад хранит свои профессиональные секреты, включая довольно мрачные и не подлежащие разглашению во внешнем мире.
Максим Кабир привычно отличается буйной фантазией, создавая адские «рабочие условия» на формально «мирном» предприятии. Главной героине, молодой кладовщице Александре, предстоит познать все прелести «фирмы», ответственной за обеспечение Дедов Морозов. Ибо в недрах склада творится трэш и угар, и за подобный труд стоит молоко давать за вредность. А лучше водку, и побольше, дабы залить воспаленный от ужаса мозг.
«Предновогодние хлопоты» — единственный и неповторимый жутик, по части идеи и ее реализации. Из тех, что в голове не укладываются, ибо совсем уж того… Экстравагантный бескомпромиссный ужас, который зайдет не всем, в силу специфичности задумки, но четко отвечающий критериям сборника – новогодний и страшный.
Дмитрий Золов. Поджелудочная
Рассказ не для нежных и ранимых натур. Хотя есть ли такие среди читателей «Черного Нового года»? Скажу по-другому; не для ценителей прекрасного в литературе. Но с другой стороны – практически все хорроры так или иначе громят это самое «прекрасное», если характеризовать его как нечто «доброе, светлое и приличное». А еще можно сказать так; «Поджелудочная» — потенциальная жертва могучего государственного органа, подумывающего (на момент написания и публикации материала) запретить «кое-что» в искусстве на территории РФ, и вообще крайне отрицательно относящегося к «этой вашей гадости». Но литература — она такая разная, зачастую балансирующая, а то и переходящая некую грань, всего лишь установленную конкретной властью. Ну а если не воспринимать «Поджелудочную» уж настолько всерьез, как неслыханный подрыв моральных устоев, то это просто наглая развлекательная страшилка, после которой возможно не захочется ходить в «Пятерочку», а также проходить всякие медобследования. Дмитрий Золов крепко троллит Новый год и с любовью глумится над жанром хоррора в целом, выдавая ужас, как «смех сквозь слезы», ибо то, что случится с главным героем во всенародный праздник… ох, лучше почитайте, но потом не говорите – «дайте мне это развидеть!».
Классный в своей бесцеремонности и изобретательности рассказ, за который лучше не браться перед поеданием гамбургера и попиванием пива.
Сергей Королев. Темный мрачный бес моей души
Новый год как кровавая баня. Примерно так он и празднуется в рассказе Сергея Королева, жестко, беспощадно, с серией убийств и со сверхъестественной чертовщиной.
«Темный мрачный бес…» — история дальнобойщика с трагическим прошлым, который сейчас только и хотел побыстрее доставить груз и отметить Наступающий. Но хорошее настроение портит случайная попутчица, предрекающая водителю скорую гибель. Мужик, естественно, не хочет принимать ее слова всерьез и мчится к ближайшему придорожному кафе, дабы успеть встретить Новый год в кругу коллег, ну а товар до пункта назначения доставить уже завтра. Но посиделки в компании за «горячительным» быстро превращаются в кромешный ад.
Кошмар в рассказе четко идет по нарастающей; хреново – очень хреново – совсем хреново – просто трындец! Ярко выписанные персонажи так же ярко умирают в неугадываемой последовательности и с разнообразным натурализмом. По природе зла «Темный мрачный бес…» перекликается с «Мешком без подарков» Подольского, но здесь убийственный монстр предстает в ином обличии и действует другими методами. А потенциальное спасение не в том, чтобы пережить новогоднюю ночь, а чтобы вообще дожить до боя курантов.
Увлекательное и жестокое произведение, в котором людей пускают в расход направо и налево, а основная интрига успешно сохраняется до финала, в котором кому-то мало не покажется.
Михаил Павлов. Долгая новогодняя ночь
Вот нечто абсолютно неожиданное в рождественской тематике. Хоррор из глубокого космоса, одновременно напоминающий «Чужого» Скотта, «Солярис» Тарковского и «Сквозь горизонт» Андерсона, если проводить параллели с кинематографом. Но эти громкие сравнения, увы, не гарантируют отменного качества самого рассказа, лежащего в плоскости крайне специфичного вкуса. И дело не в том, что «Долгая новогодняя ночь» прям ужас какая плохая, просто она чертовски галлюциногенная. В рассказе в канун Нового года приходит в себя десантник-подрывник, в данный момент исполняющий обязанности космического воина, улетевшего к звездам в рамках секретной миссии. Вот только на корабле произошел странный инцидент, все сослуживцы погибли, и десантник Семен остался один в раздолбанной межзвездной посудине, в компании хищного пришельца.
Не ждите крутого саспенса и напряженной схватки. «Новогодняя ночь…» действительно будет долгой и муторной, этаким внеземным артхаусом, где герой то ли свихнулся, то ли вправду встретил Тварь, а скорее всего случилось и то, и другое. Контуженный Семен блуждает по кораблю, временами испытывая дикие «приходы», а инопланетянин как-то не торопится его сожрать, возможно потому, что просто не существует. Вообще по ощущениям, рассказ все же ближе к философской фантастике, а-ля упомянутый шедевр Тарковского, нежели к оголтелому трэшу, но по факту повествование выглядит как бред агонизирующего. И несмотря на то, что в тексте часто упоминается Новый год, по стилю и содержание произведение Павлова от него довольно далеко.
Александр Дедов. Шайтанам не будет праздника
Следом за «…новогодней ночью» вновь идет рассказ, имеющий к тематике сборника крайне опосредованное отношение, несмотря на слово «праздник» в названии. В процессе чтения становится понятно, что «праздник» здесь вообще фигуральное понятие, означающее радость и победу. Но тем не менее действие произведения Александра Дедова могло происходить хоть в канун 23-го февраля, хоть 8-го марта, без разницы. Хотя первая дата даже ближе к содержанию, представляющего собой «мясную» смесь военного триллера и мистического хоррора о деятельности колдунов в рядах Частных военных компаний.
Фабула довольно оригинальная, но со специфичной стилистикой изложения. Хаотично переплетается суровая реальность боевых действий и иррациональная резня, где добрые и злые «служители богов» убивают друг друга с особой жестокостью, по личным причинам или тупо «за бабки». И, честно говоря, сложно проникнуться трагедией главного героя, «белого» колдуна Расула, просто в силу невозможности принять его, как живого человека. В рассказе вообще как таковых «нормальных» людей практически нет, все либо волшебники, либо их безвольные марионетки. Поэтому все их проблемы кажутся нереальными, из другого мира, лишь формально похожего на земной. Таким образом и ужас в «Шайтанам…» однозначно неродной, лишь условно цепляющий душу, и, по сути, работающий только на уровне кровавых эффектов. Конечно и такой рассказ найдет свою публику, но большинству покажется абстрактно-искусственной страшилкой.
Оксана Ветловская. Хрупкое
Жемчужина сборника по части стопроцентно реалистичного ужаса, производящая шоковый эффект сродни «Симфонии Шоа» Германа Шендерова из другого сборника ССК – «Истории Ворона». И если там были натуралистичные кошмары Холокоста, то здесь – леденящий флэшбек из блокадного Ленинграда. Причем начинается «Хрупкое» как вполне традиционный мистический триллер, когда среднестатистическую современную семью начинает преследовать зловещая сверхъестественная сила. В почтовом ящике обнаруживаются открытки со странными угрозами, а в дверь звонят жуткие люди, называющие себя «родственниками». А предпосылки таинственной напасти уходят в не такое уж и далекое прошлое – годы Великой Отечественной, когда город на Неве был взят нацистами в кольцо и оказался почти полностью изолированным от «большой земли». Ленинград стремительно захлестнул голод… на 900 дней и ночей.
Воспоминания девочки-блокадницы, дошедшие до потомков, благодаря случайно найденной рукописи – самая душераздирающая и крышесносящая часть рассказа. Читая ее, забываешь об изначально современной завязке, и что там вообще пугало сегодняшних героев, ибо хроника выживания на грани голодного помешательства – просто сбивает с ног! Этому блокадному рассказу в рассказе не нужны фантастические монстры и потусторонняя жуть, так как история сама по себе невыносимо ужасна и всецело доминирует над «нашими днями» по эмоциональному воздействию на читателей.
А, кстати, что же здесь с новогодней тематикой? Она, конечно, есть, так как условное орудие борьбы со Злом здесь непременный рождественский атрибут – елочные игрушки. Как и почему – читайте рассказ, но помните, что чисто жанровые хоррор-элементы тут на втором плане, по сравнению с воспоминаниями о том, что никогда не должно повториться.
Александр Матюхин. Дрема
Ох, не дай Бог, заболеть перед Новым годом! Об этом уже успел рассказать Золов в «Поджелудочной», но в черноюморном ключе. А вот у Александра Матюхина совсем другая история, как по эмоциональной тональности, так и по смысловой нагрузке. Ведь не только болезни бывают разными, но и их восприятие у каждого своё. Кто-то переносит недуг на ногах, если может, а кто-то зарывается под одеяло, упившись снадобьями, как Бурцев — герой «Дремы», и впадает в полузабытьё, где воспоминания перемешиваются с фантазиями и элементами реальности. Иначе говоря, заболевший персонаж бредит, фрагментарно приходя в себя, а потом вновь проваливаясь в галлюцинации, только поначалу казавшиеся приятными.
«Дрема» — рассказ небольшой, и бо́льшая его часть воспринимается как драма пожилого человека, который год страдающего от одиночества. Внезапный жар и сонливость с одной стороны тяготят его, а с другой – позволяют окунуться в теплые воспоминания, из до поры до времени счастливого детства, когда он вместе с мамой и папой весело встречал Новый год. Но случившийся позднее семейный разлад наложил отпечаток и на его самостоятельную взрослую жизнь, как будто запустив «механизм несчастья». С одной стороны Бурцев прошел немаленький жизненный путь, с рождением и воспитанием дочек, а теперь уже и внучки, но сейчас вынужден болеть в пустой квартире, когда выросшие дети где-то далеко, и никто из них даже не звонит.
«Дрема» — рассказ-обманка, который убаюкивает вас размеренностью и полусветлой-полутемной грустью, чтобы в один внезапный момент взорваться своей истинной сутью, подтверждая, что не зря он попал в хоррор-антологию. Кошмара будет много и в ядреной концентрации, хотя и драматичная меланхолия никуда не уйдет. С точки зрения микса натуралистичного ужаса и тягот бытия, «Дрема» — филигранно написанное произведение. Но в целом это скорее серьезное, замаскированное под страшное, а не наоборот. Ну а Новый год здесь – мощный катализатор кульминации, ибо сей народный праздник сам по себе источник сильных эмоций, которые при желании и умении можно трансформировать в шок, что и получилось у Матюхина.
Юрий Погуляй. Тепло родного дома
Ужасы заказывали? Нате! «Тепло родного дома» — этакий слэшерюга, только без маньяка, но с такой привычной и родной ситуёвиной, когда «поехала молодежь отдохнуть за город…». Впрочем, здесь уже вполне взрослые дяди и тети, разве что отрывающиеся по-юношески в сельском доме, типа «бухаем до утра». Но начинается рассказ вообще с грустного бытия пожилого Степана, похоронившего жену и сына, и теперь сдающего отчую обитель всяким «городским» для бурного веселья. И в этот раз в дом заселилась на выходные вроде бы приличная компания, которая вскоре жалобного взвоет и заплачет кровавыми слезами.
Юрий Погуляй создал однозначный шокер, в котором последовательно нагнетаемое напряжение в итоге разродится забористой жестью, где автор не стесняется даже…/прочтете/, и вообще плющит и колбасит мозги и тела героев от всей души! Новый год здесь, по большому счету, не имеет значения, ибо история могла случится когда угодно. Ну разве что снег в определенной степени значим, но и без него здешний ужас мог бы легко обойтись. Читайте, четко настраиваясь на бессовестный кошмар, и не ждите глубокомысленности.
Владимир Чубуков. По течению обратного года
Шоковыжималка… Это, если одним словом, даже не о рассказе, а о повести Владимира Чубукова, сворачивающей мозги набекрень. Новый год здесь – точка адского отчета, когда мир летит в тартарары, попутно не просто убивая, а пе-ре-ма-лы-ва-я живых в неправильной мясорубке, исторгающей антисимметричный фарш.
Хотя начинается произведение обманчиво умиротворенно, когда городской безобидный дурачок праздно шатается по улицам в преддверие новогоднего праздника. Но заснеженный уют внезапно и грубо перечёркивает вторжение потусторонних сущностей. Они возникают хаотично и действуют несогласовано, предвещая тотальный и безграничный кошмар.
Фактически в «По течению…» рассказывается две изначально разрозненные истории, которые в итоге сольются в единую жесть. Но до поры до времени они воспринимаются как две страшные сказки для взрослых, где причудливые ужасы сочетаются с извращенной эротикой, порождая странные сюрреалистические ощущения, завораживающие оголтелой авторской фантазией.
Самый сок повести Чубукова в яркой, не подвластной логике белибердистике, когда сумасбродность происходящего с лихвой компенсируется феерическими образами. Иначе говоря, форма превосходит содержание, когда читаешь не ради того, чтобы в итоге всё разложить по логическим полочкам, а ради смакования чудовищной красоты картинки.
«По течению обратного года» определенно для поклонников Лавкрафта и Баркера, где от первого взята атмосфера «космического ужаса», а от второго – бесцензурный натуралистичный трындец живой плоти, ну и рассудка в придачу.
Александр Подольский, Надежда Гамильнот. Без чудес
«Папа, умер Дед Мороз» — есть такой отечественный авангардный кинохоррор, снятый на стыке развала СССР и образования Российской Федерации. И его название как нельзя лучше подходит к содержания рассказа Александра Подольского и Надежды Гамильнот, замахнувшихся на неприкасаемое. Конечно о табуированности темы говорится здесь с иронией, ибо Деда Мороза в действительности как бы не существует, посему реально оскорбить чьи-то чувства решительно невозможно. Хотя так категорически не считают персонажи в рассказе, оппозицией к которым стоит лишь главный герой – гравировщик Влад, которому выпала великая честь выбить буквы на могильном памятнике Деду.
«Без чудес» — абсурдистская псевдотрагедия, где весь местный мир сошел с ума, потому что скончался(?) Главный Волшебник – символ счастья на земле. Новый год и правда становится Черным, последним в истории человечества, ну а само человечество погружается в самоубийственную депрессию.
Блин, да они убили Деда Мороза, этот разнополый тандем хоррорщиков, публика им такого никогда не простит! Читаю сей чертов рассказ и хочу плакать.. и накатить лимончелло в одном питерском баре! А потом отправиться с собутыльниками на кладбище, куда они так любят ходить, тем более теперь сам Дед велел…
Ну а если взять себя в руки, то «Без чудес» — мощное завершение сборника, когда гротескная гипотеза самого страшного, что вообще может случиться на Новый год, ставит жирную точку в заданной теме, как а-ля апокалипсис, после которого уже нет вообще ничего.
Послесловие
Сначала пропою дифирамбы. С точки зрения жанровой принадлежности, это настоящая антология ужасов, когда в сборнике нет произведений принципиально иных жанров, условно и грубо закамуфлированных под хоррор. Кошмарами наполнены все рассказы без исключения, и в ассортименте представлены на самые разные «страшные» вкусы, чтобы так или иначе зацепить любого представителя целевой аудитории. Иначе говоря, практически стопроцентно не будет такого, что закроешь книгу с доминирующим разочарованием, что (почти) все рассказы оказались «какой-то хренью, а не теми ужасами, что я люблю». И, пожалуй, это главное достоинство «Черного Нового года», в противовес тому, что не все местные жутики по сути своей празднично-новогодние. Но, с другой стороны, большинство из нас берется читать эту книгу не ради «обязательных» на страницах Деда Мороза, Снегурочки, шампанского и оливье. Мы хотим потревожиться, понапрягаться и попугаться, лишь примерно находясь на «поздравительной» волне. А всех вышеперечисленных ощущений «Черный Новый год» дает с избытком. Посему для «ужасных» чтецов сей сборник станет хорошим подарком в любое время года.
Loading ...
Добавить комментарий