А до Вайнштейна бы сказали – «Сама напросилась!». Собственно так и произойдет – ничуть не сомневалась писательница Тесс Торн в 2011 году, когда печально известный оскароносный продюсер привычно зажигал новые женские «звезды». Ну а саму Тесс изнасиловал провинциальный мужлан, с последующей попыткой убийства, которую не довел до конца по причине собственной беспечности. А Тесс после надругательства очнулась в вонючем водостоке, в компании мертвых женщин. То был тайник изувера для складирования жертв, но писательница чудом выжила. Она выбралась из трубы, но не пошла в полицию, ведь огласка – это потеря репутации, ярлык шлюхи и слабая надежда на справедливое наказание. Миром правят мужики, которые горой друг за дружку, а баба должна знать свое место и лишний раз не высовываться. Так, без прямого высказывания, но подумала Тесс и отправилась домой, где ее ждал голодный кот и револьвер 38-го калибра.
Да, Кинг написал повесть о привычной стыдливости и страхе быть униженной и оскорблённой, вопреки статусу потерпевшей от тягчайшего преступлении. И этот самый страх публичного осуждения выражается в готовности самой совершить возмездие, с предварительным самопальным следствием, но без законного суда. Око за око, но втайне от всего мира. Личная сатисфакция, потому что «право имею!». Осталось только набраться решимости и мужества… но получится ли? Ведь жизнь – это не написание книги, в которой всегда можно переделать отдельную главу. Жизнь – это необратимость, где лишь один вариант фактического развития событий, и с ним нельзя ошибиться.
Мрачная ирония в том, что героиня всю жизнь творила «мягкие» дамские детективы, и в итоге на собственной шкуре испытала зверский триллер, который также трансформируется в детектив, но мрачный и трагичный. Тесс начинает собственное расследование, ибо прежде чем убить, нужно воссоздать всю картину преступления, включая выяснение личностей возможных сообщников. Вроде бы маньяк должен быть одиночкой, но на деле обстоятельства случившегося куда более витиеватые и ужасные.
Кинг искусно усложняет фабулу по мере приближения к развязке, и безжалостно испытывает Тесс на прочность последствиями ее действий. Понятия «преступление» и «наказание» обретают второе дно, ниже которого – только падение в бездну. Но Кинг все же не дожимает драму до абсолютного кошмара, смягчая ее светом в конце тоннеля. Кого-то возможно и разочарует подобный условный хэппи-энд, но если вдуматься глубже, то это всё равно история большого несчастья, в которой может и торжествует справедливость, но не торжествует добро…
Экранизация «Громилы» одновременно представляла собой простую и сложную задачу. С одной стороны – бюджетная камерность, линейность повествования, понятная фабула и усваиваемая мораль. С другой же – множество психологических нюансов, которые выражаются лишь в мыслях героини, и там же голоса, представляющие разные стороны ее личности. Как всё это визуализировать, дабы не терять смысловых особенностей литературного оригинала, и чтобы на языке кино «игры разума» воспринимались естественно?
Кто-нибудь из выдающихся режиссеров наверняка нашел бы изящное художественное решение, но ремесленник Микаэл Саломон пошел самой простой дорогой. Буквально; если в повести с Тесс «беседует» автомобильный навигатор, размышляя о вопросах добра и зла, то в фильме это так и показано. Аналогично с покойниками, и с выдуманными книжными персонажами, которые оживают и материализуются в нужный момент, чтобы ответить на вопросы Тесс или помочь советом. В книге с писательницей также дискутирует ее кот, но видимо режиссер посчитал, что на экране такое будет уже чересчур. Но и без разумного болтливого котика, общение с теми, кого нет, смотрится откровенно абсурдистски, и заставляет думать, что Тесс и правда сумасшедшая. На самом деле это вообще не так, и Кинг такими сценами лишь подчеркивал многогранность и противоречивость человеческой личности, обостряющиеся, когда нужно принять сложное решение или осознать содеянное. В фильме же подобное, поданное в лоб, выглядит как неудачный гротеск, искажающий смысл преступления грани дозволенного, и упрощающий разрешение конфликта до детсадовского объяснения.
Фильм «Громила» — не худшая экранизация Кинга, в том числе благодаря более-менее сохраненной фабуле повести, но поставленная слишком примитивно и стерильно, когда делается так, чтобы «всем всё однозначно было объяснено на пальцах» и «не дай Бог кого-то шокировать хоть чуть-чуть излишней жестокостью!». Подобное можно оправдать телевизионным форматом картины, но фанатам Короля Ужасов от этого не легче. В первую очередь не от мягкой экранной «кровавости», а от примитивизма подачи, с полным «обелением» образа Тесс. А ведь у Кинга всё сложнее, и при всех понятных и морально бесспорных страданиях героини, возникал ряд неудобных вопросов к ее последующим поступкам. И даже явное осуждение, если бы не подкинутая Кингом «рояль в кустах», смягчающая возможную вину Тесс. В фильме же в пользу героини сыграл целый «оркестр в кустарнике», что существенно обесценило психологическую драму «Громилы».
Loading ...
Повесть запомнилась, фильм не смотрел — надо найти.
Как раз стоит посмотреть фильм, когда повесть была уже давно прочитана; возможно экранизация тогда больше зайдет.