На Московском Кинофестивале количество жанровых фильмов, особенно фильмов ужасов, год от года неуклонно снижается. Тем приятнее было увидеть среди фестивальных показов новую ленту шведского режиссера Йоханнеса Нюхольма со странным названием «Коко-ди Коко-да».
Как и многие леденящие душу ужастики, этот начинается с невинной детской песенки про умершего петуха, который больше никогда не закричит «Кукареку». Тут-то и раскрывается секрет названия: «коко-ди коко-да» — это как раз «кукареку» на шведский манер. Дальше, как и положено в жанровом кино, детская песенка станет прологом к одному настоящему и множеству сюрреалистических кошмаров.
Беззаботная семейная пара отдыхает на пикнике – мама, папа и дочка. На короткое время дочка теряется, заглядевшись на старую музыкальную шкатулку в витрине антикварного магазина – впоследствии эта вроде бы незначительная деталь может оказаться ключом к пониманию головоломки фильма. Праздник оказывается испорчен, когда после съеденной пиццы с моллюсками у мамы начинается пищевое отравление. Ее приходится отправить в больницу – остальные члены семьи вроде в порядке. Наутро маме уже лучше, и она вместе с папой готовятся поздравить дочку с восьмым днем рождения. И дальше начинается один сплошной кошмар…
«Коко-ди коко-да» из тех лент, про которые очень трудно понять что-либо по описанию, и даже по фрагментам из фильма. Я рассчитывал увидеть очередную вариацию на тему «Поворота не туда» — будучи морально готов к тому, что в Европе «поворот» может оказаться довольно извращенным. Но я точно не был к тому, что история окажется чем-то вроде хоррор-версии «Дня сурка», когда герои попадают в одну и ту же смертельную ловушку, раз за разом пытаясь из нее выпутаться. Этот прием уже давно не нов – взять хотя бы хоррор-дилогию «Счастливого дня смерти», где героиня пытается спастись внутри временнОй петли от убийцы. Но там действие было в нарочито комедийном, ярком, ситкомовском ключе (особенно во второй части, превратившейся в дурацкий карнавал с примесью физики). «Коко-ди Коко-да» — убийственно мрачно, несмотря на дурашливость циркачей-антагонистов – странной троицы из леса: пижон-старичок в белом костюме и с тросточкой в руке, странная женщина с черными волосами и заросший шерстью гориллоподобный гигант. Эти трое охотятся за убитыми горем родителями из пролога, которые из-за ссоры спонтанно решили заночевать в лесу. «Фокальным» персонажем временной петли является отец – он один помнит предыдущие события, и пытается спасти себя и жену разными способами, но маньяки каждый раз добираются до них. Когда зритель начинает думать, что он смотрит очередной «день сурка», у истории внезапно меняется фокальный персонаж – теперь циклы начинает проживать героиня, и ее кошмар – в инфернальном детском театре теней посреди леса, где разыгрывается жуткая сказка про родителей-зайчиков, потерявших своего зайчонка. История заканчивается катарсисом, за которым остается открытым вопрос – что это было?
Ценность истории в том, что у вас может быть несколько версий происходящего. Что это – фантазия умирающего ребенка? Месть неупокоенного духа? Как материализовались эти трое мучителей – ведь именно они нарисованы на той самой музыкальной шкатулке, что видела девочка, и шкатулка движется по кругу: именно так, как развивается история. И тогда это уже не глупая страшилка вроде «Счастливого дня…», а метафорическая притча о потере, безысходности, страхе… Очень рекомендую вам найти это кино и решить самим – что кроется за невинной песенкой с навязчивым мотивом «коко-ди коко-да»…
Loading ...
Вот это кино реально заинтересовало, хотя мне понравилось далеко не всё из известного синема про временные петли…Наверное, если бы не ММКФ, мы бы вообще не узнали про данную картину.
P.S. Кадр с котом интересный ))