Я это ты, а ты — это я, зло и добро в нас навсегда — рецензия на фильм «Мы» (Us, 2019 г.)

Не прошло и двух лет с момента выхода эксцентричного и нашумевшего “Прочь”, принесшего оскар своему создателю, как Джордан Пил выпустил в прокат своё новое детище, которое уже находится на пике популярности и в тренде обсуждения всех оценивших его киноманов. Вопросы на повестке дня: “Мы” уже больше хоррор, чем комедия, но и не совсем? В “Мы” меньше социального, и больше инфернального и необъяснимого? “Мы” это просто аттракцион страха и смеха, или же в нем зарыто множество идей для дискуссий? И в конце концов кто круче и цельнее — “Мы” или “Прочь”? Понять это, естественно, сможет индивидуально каждый посмотревший, но то, что вторая лента Пила — сложный, обогащенный и детализированный проект, подходящий не для всех — это факт.

Поначалу показ той сцены, где на маленькую девочку набрасывается злое отражение из зеркала, как-то сразу навеял ассоциации с, собственно, знаменитыми “Зеркалами” Александра Ажа. Но на деле (не сочтите за спойлер) никаких проклятий и бесноватых призраков здесь не будет, как и банальных скримеров. И несмотря на то, что основной финальный твист можно легко предугадать практически сначала, если внимательно вслушиваться в диалоги, интригует сюжет до безобразия грамотно и цепко, даже если ты уже догадываешься, с кем тут что не так. И даже само развитие действия разыграно настолько филигранно, что после нападения таинственных двойников ты как будто оказываешься запертым вместе с офигевающими от ужаса и непонимания героями, и до мурашек ждешь, что случится в следующую секунду, выстраивая в голове кучу возможным предположений. Почему кого-то потащили на улицу, и повезли в лодке на озеро, другого заставили бежать по улицам (где реально есть вероятность спастись и спрятаться у соседей, например), третьего отправили играть в другую комнату, а четвертого приковали наручниками? А эти то ли люди, то ли антропоморфные существа вообще реальные, или всему виной богатое воображение и пробудившиеся травмы из детства. А что за феерический бред происходит в соседском доме, откуда там внезапно взялись эти…..ОНИ??! И почему незнакомцы носят с собой ножницы? А причем тут кролики?… При этом жанровую направленность фильма начинает швырять из стороны в сторону, то кажется, что это мистический триллер, то слэшер про выживание, то внезапный апокалиптический хоррор, или это вообще более изощренный авторский эксперимент со своим ярким философским высказыванием.

И вся эта сумасбродная межжанровость, помимо динамизма, магического музыкального сопровождения, удачного едкого юмора и колоссального напряжения, сдобрена восхитительной актерской игрой, ведь каждый член семьи умудряется достоверно изображать двух персонажей, два разных набора эмоций, мимики, жестов. А насколько удивительная утонченная пластика тела, физические особенности конкретного клона, что рождает новую порцию вопросов и жгучего интереса к тому, кто они и чего хотят. Особенно выделяется, конечно, Лупита Нионго, в образе кровожадной копии и одновременно лидера всей банды, которая пугает и вместе с тем очаровывает своими резкими и точными жестикуляциями (режиссер говорил в одном из интервью,что за основу брал передвижения тараканов, неподвижно сидящих на месте, а потом моментально разбегающихся в разные стороны), напоминающими ходьбу бесчувственного киборга, бездонными вытаращенными глазами и мастерством искажения собственного голоса (чем, к сожалению, в русском дубляже не получится насладиться). И после того, как она заговорила, сразу возникло ощущение какого-то тяжкого длительного страдания, социальной подавленности, невысказанной и невыразимой боли, как будто насильственный путь для них был единственным возможным и может быть оправданным решением. Это еще раз подчеркивает, насколько кино нелинейно и эмоционально неустойчиво, и как быстро в нем меняется настроение  и восприятие, от испуга до потребности выслушать и понять другую сторону инцидента.

“Мы” — это мы, представители рода человеческого, те, кого мы любим, балуем, одобряем, уважаем, создаем максимальную зону комфорта вокруг себя, и вместе с тем это те, кого мы ненавидим, осуждаем, презираем, боимся и избегаем. Иногда это разные личности, иногда — один и тот же человек, которого, порой, можно встретить в собственном отражении. В этой параллельной двойственности и кроется главная задумка ленты. Мы сами себе враги и сами себе друзья. Ведь не существует в мире абсолютного зла и абсолютного добра, черное и белое, тьма и свет в различных пропорциях соединяются и борются друг с другом, а порой уравновешенно дополняют друг друга. Образ странного агрессивного близнеца в красном одеянии как будто глобально символизирует другую сторону нашей личности, часто скрытую, которая тормозит развитие, толкает нас на какие-то плохие поступки, своим мировоззрением и взглядами не вписывается в рамки “нормальности” и нынешней популярности чего бы то ни было, хранит нереализованные желания и фантазии, и одновременно иллюстрирует, что без этого второго “я” тебя как полноценного индивида не будет. Отсюда и страх перед самим собой, тем, что ты упорно прячешь в собственном внутреннем мире, пытаясь соответствовать обществу и лишний раз не переступать через жизненные препятствия, на что намекают маленькие безвольные животные из так сказать “другого измерения”, сидящие в своих закрытых клетках и не выползающие наружу.  Ведь не просто так в трейлере и на постерах мелькают смазанные кляксы, напоминающие тест Роршаха, анализирующий человеческую психику.

Тему раздвоенности прекрасно поддерживает и главное холодное оружие фильма — ножницы, состоящие из двух симметричных лезвий, без соединения которых функционировать они уже не смогут. И все остальные детали ты складываешь в единую головоломку уже после титров, когда хочется пересмотреть все заново. И тогда начинаешь вспоминать, почему вдруг наручники, почему была сцена с удушением, к чему был тот разговор между подругами на пляже про подтянутую фигуру и лицо, перекликающийся с эпизодом у зеркала в доме соседей, агитационный рекламный ролик из старого телевизора с соприкосновением человеческих ладоней. И пусть на последних минутах фильма всё тайное последовательно раскрывается, все равно остается приятное послевкусие, выражающееся в легкой недосказанности и иррациональности случившегося явления, невозможности его точной интерпретации. И в этой одновременно незатейливой по подаче и закрученной по смыслу технике виден настоящий талант творца создавать уникальные незаурядные вещи, которые формируют новое направление в истории хоррора, ну или как минимум избавляются от прежних устаревших клише и приемов запугивания.

8 из 10

Страница фильма «Мы» в КЛУБ-КРИКе