Покупайте книгу «Русский Хоррор» на ЛитРес!

 
 

ЕЩЕ КЛУБ-КРИК

LiveJournal ВКонтакте
 
 
 
 
Возрастные ограничения на фильмы указаны на сайте kinopoisk.ru, ссылка на который ведет со страниц фильмов.

Мнение авторов отзывов на сайте может не совпадать с мнением администрации сайта.
 

Реклама на сайте

По вопросам размещения рекламы на сайте свяжитесь с администрацией.
 
 
 
 

Слэшер как общее место — аналитика жанра. Часть вторая — Городские легенды

 

Ссылка на публикацию первой части: Final Girl

Городские легенды

Кадр из слэшера "Городские легенды"

Кадр из слэшера «Городские легенды»

Для начала вспомним одну небезынтересную байку, столь любимую в США у лагерных костров.

Парочка влюблённых подростков едет за город; припарковавшись в уединенном месте, они целуются под музыку из радиоприемника. Вдруг музыку прерывает срочное сообщение о том, что из психбольницы неподалёку сбежал убийца с крюком вместо руки. Парочка не обращает на новость внимания и продолжает целоваться, как вдруг слышит громкий стук по машине, после чего в ужасе уезжает, а приехав домой, замечает, что в дверце застрял металлический крюк.

Имеется и другой, «кровавый» вариант.

Парень соглашается отвезти подругу домой, но машина не заводится. Он выходит из машины, чтобы проверить, что не так. Его довольно долго нет. Через какое-то время девушка слышит царапающий звук, как будто что-то скребёт крышу автомобиля. В конечном итоге любопытство побеждает, девушка выходит из автомобиля и не может удержать крик: её парень весь в крови подвешен за ноги на ветке над автомобилем. Звук, который она слышала – это его ногти скребли крышу, когда ветер раскачивал тело…

Убийца с крюком из "Я знаю, что вы сделали прошлым летом"

Убийца с крюком из «Я знаю, что вы сделали прошлым летом»

Безусловно, данная классическая «городская» легенда, по сути, стала сюжето (если не формообразующей) для слэшера. Человек–Крюк, имперсонифицированное Зло, воплощающий (по одной из версий) некий вариант общественного и нравственного контроля (а по другой, более логичной, просто реализуя свою бесконечную жажду крови), стал воистину Героем–с–тысячью–лиц и смотрит на нас с экранов в виде Майкла Майерса, Кожаного лица, Джейсона Вурхиза, Фредди Крюгера и многих других, менее известных, но не менее обаятельных маньяков.

Вместо крюка антагонисты слэшера используют любое холодное оружие, психически не здоровы и обитают – по большей части — в уединённых местах. Буквальное воспроизведение внешнего образа Крюка можно найти в фильмах «Я знаю, что вы сделали прошлым летом» (1997) и «Кэндимэн» (1992). Последний, не являясь формально слэшером, вобрал в себя целый сонм прочих «городских легенд»: «Кровавая Мэри», «Пчелы-убийцы», «Конфеты с лезвиями» и т.д.

Еще один человек-крюк "Кэндимэн"

Еще один человек-крюк «Кэндимэн»

Данный образчик городского фольклора стал одним из тех самых общих мест, которые приходят на ум при словах «слэшер», «маньяк-убийца», «человек с крюком». Нет ни одного исследования, где не упоминался бы психопат, сбежавший из больницы или хотя бы пресловутый крюк. Подобную «крюкоманию» даже обыграл покойный Крейвен; стук маньяка по стеклу автомобиля невольно или намеренно отсылает к орудию маньяка, застрявшему в дверце машины. Но возможно ли утверждать, что все без исключения «маньячные» фильмы вышли, подобно гоголевской «Шинели», из костровой были о несчастном и непонятом гении с крюком и прочего современного крипифольклора?

Легенда о Крюке как таковая возникает в 1950–1960-х гг., и с 1970-х гг. ее все чаще можно наблюдать в американском фильме ужасов. Однако мало кто знает, что началось всё гораздо раньше.

Реальный убийца (?) Кэрил Чессман

Реальный убийца (?) Кэрил Чессман

В конце 1940–х годов Лос–Анджелес жил в постоянном страхе, вызванном действиями весьма необычного преступника. Его любимыми жертвами являлись молодые парочки, уединявшиеся в укромных местах с известной целью. Начиналось всё со стука по автомобильному стеклу или дверце машины, затем вышедшим пассажирам бил в лицо яркий луч фонарика. Дальше всё заканчивалось ограблением, изнасилованием и убийством. Всего было насчитано семнадцать эпизодов.

В 1948 году по подозрению в совершении вышеупомянутых преступлений был арестован 27–летний Кэрол Чессман, уже имевший многочисленные проблемы с законом и отбывавший срок за грабежи. Несмотря на оперативную поимку преступника и заключение его в камеру смертников, на протяжении двенадцати лет Чессман подавал многочисленные апелляции, а в его защиту высказывались такие личности, как Олдос Хаксли, Рей Бредбери, Роберт Фрост и Норман Мейлер. Попытался стать «голосом шестидесятых» и сам маньяк, написавший и издавший четыре книги («Камера смертников 2477», «Лицо правосудия», «Испытание судом» и «Дитя, ставшее убийцей»), мгновенно ставшие бестселлерами и переведённые на восемнадцать языков.

Несмотря на весьма влиятельное общественное движение за отмену смертной казни в штате Калифорния, 2 мая 1960 года Чессман был казнён в газовой камере тюрьмы Сан–Квентин. Существует легенда, согласно которой незадолго до казни в тюрьму позвонили из офиса главного судьи штата с сообщением о пересмотре дела в связи с открывшимися новыми обстоятельствами. «Сожалеем, сэр, но газ уже запущен» — был ответ начальника тюрьмы. В связи со строгой регламентацией процесса смертной казни в США достоверность легенды весьма сомнительна.

Душегуб, ставший прототипом экранных маньяков - Эд Гейн

Душегуб, ставший прототипом экранных маньяков — Эд Гейн

Последующая «городская легенда» о маньяке с крюком вместо руки возникла не только по материалам дела, широко освещавшегося в прессе того времени, но и в связи с характерной особенностью внешности преступника. Имея весьма выдающийся крючковатый нос, Чессман, помимо прозвища «Бандит с фонариком» (Red–Light Bandit) получил кличку «человек-крюк» (hooknose). Позже городская крипиистория получила новое развитие и стала своеобразной «историей–предупреждением». В ней нет открыто выраженного запрета, однако на имплицитном уровне он может подразумеваться в нежелательности добрачного сексуального раскрепощения подростков, особенно в уединённых, потенциально опасных местах. Когда запрет нарушен, приходит страшный Крюк, основной целью которого является испуг подростков. Успешный побег здесь – главное условие.  Какой бы сильный испуг не пережил основной протагонист, он обязан выжить, чтобы рассказать историю другим.

Таким образом, можно сделать предварительный вывод о том, что «городская легенда», основанная на вполне реальной истории, невольным образом повлияла на массовое мышление и действительно вошла в плоть и кровь хотя бы американской культуры. Однако вопрос о влиянии на философию целого жанра пока остаётся открытым. Для ответа на этот вопрос нам нужно хотя бы немного поговорить о самих «городских легендах».

Кожаное Лицо из "Техасской резни бензопилой" 1974-го.

Кожаное Лицо из «Техасской резни бензопилой» 1974-го

Термин «городские легенды» (англ. urban legend) на Западе обрел популярность в начале 1980-х гг. после выхода ставшей культовой книги «Исчезающий попутчик (The Vanishing Hitchhiker)» Я.Г. Брунванда. Под этим понятием обычно подразумевается короткая, наводящая ужас и правдоподобная (хотя обычно выдуманная) легенда, максимально привязанная к настоящему времени, происходившая «с другого друга» или «в доме по соседству» и передаваемая из уст в уста или через Интернет. При этом слово «городские» не означает, что действие «байки» происходит в городской среде или что что подобные истории имеют хождение только в городах – рассказ «городской легенды» ночью у костра в лесу – непреходящая классика летних лагерей во всем мире. В России для подобного рода историй еще с XIX в. существуют два специальных термина – бывальщины и былички.

Из всех жанров кинематографа именно фильм ужасов больше других отвечает за ретрансляцию и репрезентацию городских легенд (что неудивительно в силу уже озвученной ранее специфики данной разновидности фольклора).

Учитывая активную глобализацию нынешнего мира, вестернизацию сознания многих народов, а также космополитизм мышления, неудивительно, что большая часть остальных универсальна для всего западного, а подчас и восточного, мира. Подобная универсальность и космополитичность способствует высокой популярности того же американского хоррора в мировом масштабе, поскольку он основан на базовых архетипах и городских легендах, бытующих во многих культурах.

Ужасный провинциал из "У холмов есть глаза" 1977-го

Ужасный провинциал из «У холмов есть глаза»

С другой стороны, некоторые городские легенды каждой отдельной страны развиваются в уже существующей традиции национального фольклора. Примером могут служить японский хоррор, основанный на традиционном для этой страны литературном жанре кайдан, название которого в дословном переводе звучит как «устный рассказ о сверхъестественном». J-horror использует традиционные для мифологии страны образы духов онрё и юрэй, но при этом помещает их в современный мир высоких технологий, где порталом в потусторонний мир может быть не только картина или зеркало, но и телевизор, экран компьютера и любой гаджет.

Основная цепь событий фабулы как городской легенды, так и фильма ужасов может строиться на нарушении протагонистами простых правил-границ своего мира, о которых они заранее были поставлены в известность: не открывать проклятый детский лагерь, не ночевать в доме, который считается населённым призраками, не смотреть смертоносную видеокассету и т.д.

Одичавший Дастин Хоффман в "Соломенных псах"

Одичавший Дастин Хоффман в «Соломенных псах»

Первой ласточкой, с которой (хотя бы теоретически) можно говорить о проникновении «легенды о Крюке» в жанр, явилась культовая «Техасская резня бензопилой» (1974) покойного Тоуба Хупера. История, положенная в основу фильма, навеяна байкой, которую режиссёру в детстве рассказывал дальний родственник: о том, что где-то в двадцати милях от их городка живёт человек, делающий лампы из человеческой кожи.  Приблизительно в том же возрасте Хупер услышал историю о том, что какой-то маньяк (вероятно, Эд Гейн) срезал кожу с лиц своих жертв и делал из неё себе маски. Таким образом, именно Кожаное лицо стал первым истинным воплощением не только «человека с крюком», но и незабвенного «бугимена». С лёгкой руки Хупера герой Гуннара Хансена стал «классическим» маньяком, по образу и подобию которого пеклись прочие Майклы Майерсы и Кропси.

Помимо «Крюка» в фильм (как уже упоминалось) впервые шагнул «бугимен», неостановимый убийца. Сам образ вобрал в себя черты серийных убийц и психопатов, на которых была так богата американская история того периода. Формально серийных маньяков порицали, однако постоянное внимание к ним медиа еще сильнее прославляло их, мифологизируя их образы и делая их культовыми фигурами для американской поп-культуры. Как в своё время отметила Дебра Хилл, «Страхи 1950-х были в известном смысле на безопасной дистанции: большинство людей не видели ни Советского Союза, ни атомной бомбы, ни нашествия инопланетян. В 1970-х кинематографисты обратились к тому, что реально происходит на улицах, и кинострахи стали гораздо реальнее».

Российский хоррор "С.С.Д."

Российский хоррор «С.С.Д.»

Появились в «ТРБ» и культовые «хиллбилли», излюбленные персонажи как слэшеров, так и многих «городских легенд» — озлобленные деревенщины, неотесанное быдло, признающее только культ силы и живущее низменными инстинктами. Фильм акцентирует один из аспектов «легенд» — жизнь семьи каннибалов проходит в глуши, на отшибе, вдали от цивилизации и любая невинная жертва, случайно оказавшаяся в этих местах, обречена на погибель.

В 1970-х гг. этот архетип неотесанных, диких, уподобившихся зверям в своем потакании низменным импульсам и желаниям жителей захолустий, кочевал из фильма в фильм («Соломенные псы» (1971), «Избавление» (1972), «У холмов есть глаза» (1977) и т.д.).

Неизвестно, действительно ли жители американской глубинки представляют собой столь устрашающее зрелище, однако для городского жителя, привыкшего к понятиям закона, цивилизации, культурной и защищённой жизни, подобные образы подобны ночному кошмару, в котором он, однако, боится признаться. Это страх перед необузданной физической силой, перед победой низменных течений человеческой души. И борьба с жестокими «хиллбилли» обычно заставляет героев идти на ответное насилие, спускаясь в этом на одну ступень с антагонистами. Такое уподобление, сама его возможность, способна испугать культурного «городского» человека.

Слэшер "Сожжение"

Слэшер «Сожжение»

Жанр «городской легенды» подразумевает под собой короткую и максимально простую историю, поэтому, взяв за базу любую подобную байку, сценаристы вынуждены наращивать её с помощью дополнительных событий и мотивов, в том числе из других городских легенд. В слэшере самый очевидный способ сделать это – заставить маньяка намеренно стилизовать свои убийства под истории из городского фольклора. Яркие примеры подобного решения – американский хоррор-триллер «Городские легенды» (1998) и русский слэшер «С.С.Д.» (2008). «Городские легенды» согласно своему названию используют с десяток-другой студенческих баек: «Убийца на заднем сидении», «Кровавая Мэри», «Смерть бойфренда», «Ты ведь рада, что не включила свет?» и т.д. Кроме того, по сюжету учащиеся посещают занятия по американскому фольклору, на которых преподаватель развенчивает ещё несколько известных городских легенд.

Некоторые фильмы вроде «Сожжения» (1981) были изначально основаны на локальных легендах. Маньяк Кропси, о котором травят байки у костра персонажи фильма, и который этих персонажей убивает – это герой городской легенды, циркулировавшей в послевоенное время в летних лагерях близ Нью-Йорка.

Одна из жертв в "Черном Рождестве" 1974-го

Одна из жертв в «Черном Рождестве» 1974-го

Так можно ли говорить о «рождении» слэшера исключительно из «городских легенд»? Думается, что только отчасти. Легенда о маньяке с крюком вместо руки, убивающего (или прогоняющего) подростков, идеально легла на общественное сознание США того периода. Не желая уподобляться Роберту Вуду и его последователям, даже из трэша делающих культурное явление высокого порядка, обратим внимание, что именно кризис «лета любви» позднее совпал со взлётом слэшера. Ключевое слово – «совпал». Безусловно, общественное влияние, присущее протестантскому сознанию ханжество не могло не повлиять на моралите, нравоучение подобных «легенд». Маньяк с крюком, как и волк из Красной Шапочки, стал символом имперсонифицированного зла, карающего ослушавшихся грешников (хотя ему в первую очередь хотелось есть).  Наложился на жанр и интерес к «реальному» хоррору, таящемуся где–то в глубинке, среди людей, далёких от цивилизации (или живущих по отличным от общепринятых правилам морали).

«Городские легенды», как и «последняя девушка», скорее, являются шаблоном, основой для слэшера, а многие байки давно потеряли частичную формообразующую составляющую.  Частичную, поскольку нелепо отрицать того, что многочисленные «лагерные истории» частично стали источником вдохновения для сценаристов и режиссёров, но стали они такими уже на волне популярности слэшера. Глупо искать фольклорную составляющую в «Черном Рождестве», но она явно присутствует во франшизе «Топор». Можно говорить о влиянии на жанр городских легенд, но никак не о основе такового.

Маньяк Виктор Кроули во франшизе "Топор"

Маньяк Виктор Кроули во франшизе «Топор»

Подводя итоги, можно сказать, что, несмотря на наличие (особенно ближе к кризису) явных стереотипов и клише, сам слэшер никогда не был основан на каком–то одном из них. Стереотипизации жанра послужила, скорее, его неожиданная популярность среди исследователей. Выделяя то, что действительно имело место быть (фольклорная составляющая), они способствовали закреплению среди как поклонников, так и учёных определённых моментов, якобы характеризующих фильмы жанра (см. теорию Кловер). С другой стороны, любой режиссёр/сценарист, желающий влиться в мейнстрим (если это применимо к слэшеру), брал на вооружение самые яркие и зрелищные эпизоды, не всегда задумываясь об их возможной вторичности. Тем не менее, можно согласиться с одним утверждением: слэшер – важная составляющая культурного и массового сознания семидесятых–начала восьмидесятых, невольно отразивших многие моменты на ноже Майкла Майерса.

ХрипШепотВозгласВскрикВопль (голосовало: 4, среднее: 5,00 из 5)
Loading ... Loading ...

Добавить комментарий

  

  

1 × = 9