Голые ягодицы маркизы, убегающей от похотливого чудовища, четко выделяются на фоне зелени деревьев французского сада. Дети цветов уронили последние лепестки одежды на сырую землю приличий, с всенародным успехом отшагала свое сексуальная революция, а кинематограф 70-х представил на суд зрителей россыпь провокационных картин, схожих в культивировании обнаженного тела и распутных связей, но различных в идеологическом подтексте. Это время манящего разврата «Истории О», шокирующей страсти «Ночного портье», апогея вакханалии «Калигулы» и женской скуки «Эммануэль». Сношались ласково, совокуплялись яростно, трахались безудержно, но редко выходили за пределы канонических девиаций. Однако экстравагантному французскому постановщику польского происхождения было тесно в расширившихся этических рамках и в его совсем не щепетильных руках невинная сказка о красавице и чудовище обратилась букетом из оазиса содомии. По меркам Валериана Боровчика «Зверь» не был пиковой картиной в русле эпического извращения, но европейскому сообществу вполне хватило бы и начальных кадров, чтобы оценить масштаб развалившегося муравейника в режиссерской голове.
Пресловутая связь с природой не прерывалась и во французском особняке, утопающем в изысканной зелени: молодая невеста с не слишком стыдливым румянцем может сфотографировать пасторальную картинку — двух спаривающихся лошадей. Когда-то в имении бурлила жизнь знатного рода, но теперь от былого великолепия остались лишь стареющий маркиз да его неотесанный сынок. Жить почтенным господам да чахнуть в неумолимо надвигающейся нищете, как судьбой дарован шанс на сказочный разворот — всего только и нужно выгодно женить дубового наследника на очаровательной американке. Приготовления к венчанию проносятся со скоростью порывистого ветра, и вот уже все участники грядущего торжества собраны под помпезными сводами, только кардинала не хватает для закрепления уз. Светлейший муж Ватикана уже в пути, но еще до его прибытия непонятная аура окутывает собравшихся — нехорошую тайну хранят апартаменты, развратную и богу неугодную. Скотоложством согрешила маркиза, и нет ее потомкам отныне покоя, а венчание все никак не состоится.
Хитра природа, ловко пробуждает она азартный интерес. Пан Боровчик на совокупляющихся лошадках лишь разминается, а вкусненькое выдает порционно. Беззастенчивой эротикой смешанной с иронией наполнен «Зверь». Церемониал затянулся, а уж если мсье Вольтер не скупился на создание нескромного альбома, то его читателям и сама природа нашептывает запретные тайны. К центральной теме своей ленты Боровчик подходит словно нехотя, таким чинным и по всем канонам ладным выходит долгожданное венчание, и не приметны поначалу гротескные лица, что больше похожи на маски молчаливых слуг не бога, но демона разврата. Вместе с тем, мимика — наиболее яркая деталь на комедийном полотне фильма. Серьезные, нелепые, смешные, пугливые гримасы точно родом с театра абсурда и выглядят неуместными в массивных сводах.
Шуршит листва, хрустят поломанные ветки, Валериан Боровчик оставляет игру в пантомиму до лучших и не развратных времен, и почти убеждает в толковании зоофилии как барской прихоти. Дребезжащие партитуры ступенчатым рядом разносятся по пасторальным пейзажам, а «Зверь» выдает довольный рев. Увлекаться эффектами едва ли входило в планы французского поляка, но вышло у него именно так, слишком много ресурсов отдано на воссоздание сказочного этюда вроде «Аленького цветочка» или «Красавицы и чудовища». Мифическое чудо-юдо — не средоточие женских страхов, а гипертрофированный образ лесного животного в аллегоричном переложении. Такой выбор изумляет, но в последовательности Боровчику не откажешь — бессмысленной болтовне он предпочитает язык клавесинной музыки и человеческого порока. Людям свойственно нарекать обидными эпитетами тех, кто недостаточно хорош или хоть в чем-то нестандартен, но в случае с переосмысленным аксаковским чудищем распознается едкая режиссерская насмешка над просвещенным разумом. Литература, искусство, образование — это все лишнее по версии Боровчика, если связь с природой по-настоящему крепка. Потому таким язвительным предстает режиссерский взгляд на чинное общество и потому всем спасениям от ненужного брака героям предлагаются непристойные шалости.
Эпатажный автор «Зверя» не перестает восхищаться природой. Маленькая роза, этот аленький цветочек в тонкой руке несостоявшейся невесты превращается не только в ловкий инструмент для мастурбации, но и в росток земли, которая всесильна и не устает носить на себе содомитов да развратников. Заигравшемуся слабостями и страстями Боровчику не мила роль верховного судьи, и не случайно кардинал Ватикана отсутствует в кадре. Очевидно, иногда богу стоит взять передышку и оставить любимых им людей наедине с их же пороками. Комедия переходит в трагедию, эротика сменяется забористым порно, а грезы материализуются. Легок и яростен, свободен и беспощаден «Зверь», да и не может быть иначе, ведь животные подвластны инстинктам. С теми же похотью и снисходительным интересом, с которым невеста фотографирует совокупляющихся лошадей, Валериан Боровчик свысока следит за своими персонажами. Ведь люди не так далеко ушли от животных. Природа и здесь торжествует.
Красиво написано :)))
Спасибо). Фильм тоже красив. По-своему).
Не любитель я многого кино с эротическими заморочками во главе угла (привет творчеству старины Франко, кстати 🙂 ), потому что редко какой фильм совпадает со мной по этой части, а вот написано о нём и вправду красиво.
Артура бы сюда). Он бы возмутился сравнению с Франко, ха-ха! Таки Боровчик статуснее, Ром). А кино и впрямь специфичнее некуда, вот буквально в эти минуты я этим текстом народ на ЧРКП-2015 эпатирую. Ирина дала добро на появление этой зарисовки здесь, так что строго не судите). За комментарий спасибо).
Валериан Боровчик интересный автор, а такого фильма, как «Зверь», больше нет.
Отличный текст на фильм, который далеко не все смогут смотреть, не говоря о последующем рецензировании 🙂 В свое время мне непросто дался отзыв на него для журнала «Даркер»; пара дней после просмотра мне потребовалась, чтобы все увиденное уложилось в голове и смогло начать генерировать какие-то мысли 🙂
Благодарю, Алексей. Ну я управился скорее, по горячим следам можно сказать. Понравился мне Боровчик, не взирая на все свои нюансы и закидоны. Непременно гляну у нее еще что-нибудь интересное.
Вот только я не согласен в определении жанра. Это скорее фантасмагория, безусловно, имеющая связь с хоррором, которую лучше поймёт тот, кто знаком и с другими работами этого неординарного режиссера. Жалко, что Боровчик не всегда занимался искусством, а иногда и халтурил, зарабатывая на неистребимой тяге человека к эротике.
Согласен с Робертом по поводу фантасмагории, при том с оттенками хоррора, но только и исключительно с оттенками, а также сие можно охарактеризовать, как готическая комедия. Я в свое время, смотря этот и некоторые другие ленты Боровчика по телевидению, уже было хотел наречь его вторым Кеном Расселом, но нет — до Рассела далеко, для меня Боровчик — нечто среднее между Жераром Кикоином и Джо Д’Амато(и тот, и тот, и этот специализировались в свое время преимущественно на ниве эротики и мягкого порно, а порой и не мягкого). Можно еще господина Роллена вспомнить. Очень сложно переходить с фильмов для взрослых на что-то экстраординарное, из ряда вон выходящие, для такого дела нужно обладать незаурядным талантом. Он у Боровчика и был, и не был. Можете понимать, как хотите. Одно дело быть Питером Джексоном или Сэмом Рэйми, одинаково снимать как классику жанра, так и блокбастеры для всех возрастов. А другое — быть Боровчиком, Франко и Ролленом, занимаясь эротическими поделками и при этом ища себя в авторском и авангардном кинематографе, так сказать переходить на новый уровень. Халтуры у этих парней было много, ой как много!
Ну там все в куче, если уж совсем честно. Я выделил наиболее важное, на свой взгляд. Фантасмагория конечно тоже есть, но она нивелируется образностью. Все-таки там больше грезы, чем реальность.