Людской страх перед легендами о проклятиях ведет свое исчисление с древних цивилизаций. Мифы о страшной каре для осмелившихся потревожить вечный сон фараонов — неотъемлемая часть египетских пирамид. Некоторые любители конспирологии склонны и гибель «Титаника» приписывать проклятию мумии, которую вез в злополучном трюме один американский промышленник. Отрицание мистики и сверхъестественных сил так же естественно, как и вера в них, и сложно найти хотя бы одно поселение позапрошлого столетия, где не жила была какая-нибудь легенда, красивая или страшная. Не обошла эта традиция и провинциальный итальянский городок, где несколько веков было в ходу поверье о проклятии статуи, запечатлевшей красоту хозяйки роскошного поместья.
Воды огромного озера сомкнулись над изваянием, куда оно отправилось вместе с виновницей самого проклятия, Белиндой Монтебруно. Она завидовала сестре, чей облик был увековечен в мраморе, и одержимо желала уничтожить память о ее великолепии. О легенде не принято было говорить вслух, но настал день, и покрытая илом статуя вновь увидела солнечный свет. Скульптор-реставратор Роберто и вернувшаяся в наследное имение Харриет Монтебруно не могли не почувствовать таинственную энергетику по-прежнему великолепного творения. Они не устрашились ее, как и досужих разговоров о вековом проклятии. Лишь в одно по-настоящему верят хорошо образованные люди: в силу красоты. Руки мастера стремительно возвращают изваянию былую роскошь, что сближает хозяйку с художником, но легенда оживает раньше самого мрамора. В нее можно не верить или упрямо отрицать, но со звоном часов, отображающих полночь, зловещий дух Белинды проникает в тело молодой графини, и проклятие вновь становится источником бед и напастей.
Последний из сохранившихся фильмов Камилло Мастрочинкве одновременно является одним из символов прощания с эпохой классических итальянских ужасов. На склоне своей карьеры последователь знаменитого Марио Бавы снял картину, которую с полным правом можно назвать бенефисом Барбары Стил. Обладательница огромных колдовских глаз, волос цвета воронова крыла предстала в одном лице элегантной аристократкой, коварным манипулятором и настоящей ведьмой, от которой шарахаются как от самого дьявола. Сход стрелок часов на отметке «12» пробуждает в Харриет другую личность. Она не уходит с рассветом и быстро обживается в молодом теле, а мир видит совсем иначе, чем первое «я». Парой жестов она склоняет пред собой мужчин, ее животная сексуальность ломает даже женщин, но лишь жажда насилия отныне питает ее черную душу. Эта демонесса утрачивает имя. Харриет, Белинда или попросту Проклятие, но вернее всего, что Мастрочинкве создал собственную Маргариту, и с какого-то момента перестал быть ей хозяином. Как и у булгаковской ведьмы, обнаженное тело Барбары Стил имеет потусторонний блеск, который позволяет ей пронести вековую ненависть из поместья прошлого в поместье настоящего. Ее проклятие — картина людского безумия, от которого нет спасения и самым стойким.
Стил прозвали «королевой крика», но у Мастрочинкве ей необязательно напрягать связки — «Ангел для сатаны» совсем не страшное кино. Режиссер намерено отошел от жутких эффектов и отдал предпочтение эффекту психологическому. Вполне естественный человеческий трепет перед легендой о проклятии перетекает в агонию. Беда приходит в дома, горечь потери становится постоянным спутником множества семей по всему городу, черное облако все плотнее окутывает эту землю, а белеет лишь она — статуя работы неизвестного мастера. Его преемник Роберто стал самым несчастным в мире демиургом — в отличие от Микеланджело он не просто воссоздал красоту, а вдохнул в нее деструктивную силу. Работа Камилло Мастрочинкве свелась к созданию вокруг Барбары Стил ауры панического страха, что превратило «Ангела для сатаны» из проходного хоррора в картину, наносящую сокрушительный удар по людскому скепсису. Проклятие существует, оно вполне осязаемо, и поток головоломок, что окружает растерянного реставратора, не способен развеять мистическую атмосферу, из которой не выбраться иначе, как отправившись на дно озера. Людская ненависть, страх, отторжение на деле лишь разожгли пламя проклятия в покоренной душе графини, и не осталось шанса на ее спасение. Однако статую создала любовь, а не злоба, и жуткое поверье способно развеяться, если свет искреннего чувства бросит вызов столетней зависти.
Камера охотно демонстрирует крупные планы Харриет Монтебруно и ее покорных жертв. Сила новоявленной ведьмы выглядит безграничной, а режиссер не оставляет шанса даже совсем юным персонажам. Готическая обстановка словно цепляется за стремительно ускользающую жизнь, в которой придет время иных героев, и обаяния Барбары Стил будет уже недостаточно для успеха. Переливающаяся на солнце белоснежная статуя — памятник не столько графине, сколько целой эпохе в истории европейского кино. Безмолвное изваяние символизирует женскую красоту, которая во все времена будет главным источником безумия. Мастрочинкве перенасытил свое кино диалогами, слабо развил детективную линию и выдал развязку, которой Агата Кристи бы лишь улыбнулась. Однако этим недостаткам место на дне все того же озера, а Барбаре Стил — в пантеоне зрительской славы. Англичанка вынесла на своих хрупких женских плечах весь фильм, и ее коварной полуулыбки не забыть. Неважно, какое именно «я» произнесло сакраментальную фразу: «Только озеро сможет взять ее». Главное, в это веришь, и куда охотнее, чем в проклятие мраморной статуи.
8 из 10
Я никогда не считала Барбару Стил хорошей актрисой. Но её внешние данные для готических ужасов подходили на 400%! Не только готических, но к ним — лучше всего. Что позволило ей стать иконой хоррора на несколько десятилетий. И в недавней «Комнате бабочек» она великолепа!
Ирина, а ты как раз «Орфея» видела?
«Орфея» как раз видела, да 🙂
Для истории приложу авторитетное мнение Олдиса по этому тексту:
«Ваш текст неплох, хотя я не вижу кардинальных расхождений с отзывом Линнан. Кроме внимания к Барбаре Стил, конечно. Но при этом стоило бы провести аналогии к классическим «Hammer-фильмам», откуда, собственно Стил и взялась. Вспомнить о том, что итальянские хорроры при всей своей самобытности, росли из британской традиции. И «Ангел для Сатаны» об этой самой традиции просто вопиет. Параллельно с ветераном Массачинкве Массимо Пупильо эту самую традицию доводил до абсурда, готовя почву для оригинальных итальянских мастеров. Но этот фильм (отличный, стильный, яркий) все-таки не стоит особых восхвалений.
Если брать итальянский хоррор 60-х, то «Влюбленная ведьма» Дамиано Дамиани будет абсолютно вне конкуренции.»
В качестве постскриптума добавлю, что Барбара Стил ну очень хороша, однако есть одна дама схожего типажа, чей эффект по моему мнению не превзойти. Ее имя Мария Казарес. Посмотрите кино-притчу Жана Кокто «Орфей» — все поймете сами.
Да, согласна! Казарес — она просто неземная в «Орфее». И глаза у неё жгучие и томные одновременно.