Хельг Энигма. «Оборотень» — публикация рассказа {18+}

КЛУБ-КРИК публикует рассказ «Оборотень», написанный автором романа «Клуб серийных убийц» в жанре мистико-эротического триллера. Произведение исключительно для взрослой аудитории /категория «18+»/, содержит откровенные сексуальные сцены, но не является порнографическим (примечание администрации сайта).

Хельг Энигма

ОБОРОТЕНЬ

Из сборника рассказов «Сны наяву»

Как-то раз (в январе 2014, если быть точным) мне приснился удивительный сон. Сон настолько странный и реалистичный, что я просто обязан был написать по нему рассказ.

Дело было в Швеции. Как-то раз в конце августа, кода тени по вечерам становятся длинными, и чувствуется холодное дыхание ветра с севера, я на пару недель приехал к своей сестре. После того, как она вышла за преуспевающего шведского архитектора, мы с ней общались только по Скайпу. После ее свадьбы мы не виделись сколько? Два, три года? В общем, я любил свою сестру и успел по ней изрядно соскучиться.

Одним словом, Оля собиралась встретить меня на железнодорожном вокзале в Упсале, небольшом городке в пригороде Стокгольма. Помню, меня поразила чистота шведских поездов. Как в дорогом ресторане, плюнуть стыдно. Все сорок минут, что я ехал от Стокгольма, куда прилетел на самолете «SwedenAirlines» до Упсалы, где жила моя сестра, я мучительно раздумывал, куда же мне выкинуть жевательную резинку. В наших электричках такой проблемы не стоит, верно?

В конце концов я приоткрыл форточку в вагоне и жестом фокусника выбросил ее за окно. Так, чтоб немногие пассажиры, загулявшие после работы в вечер пятницы, этого не видели. Не хватало еще диковатому иностранцу позориться. Мне вспомнилась старая шутка: как за границей распознать русского? Русский мужик застегивает ширинку, уже выйдя из туалета и стучит в дверь, уже войдя в комнату.

Выйдя из поезда, я начал искать глазами сестру. Я ожидал увидеть шведских фермеров, сидящих за столиками летнего кафе, пьющих замечательное шведское пиво, которое им подносит грудастая девица с двумя светлыми косами, в переднике с глубоким декольте. Столики в моем воображении были из темного дуба, фермеры добродушными и толстыми, девица – словно с рекламного проспекта темного пива. Кружки, из которых фермеры пьют пиво, мое воображение рисовало массивными, из толстого стекла, с пенящимся янтарным напитком в них.

Вместо всего этого я увидел современную крытую железнодорожную станцию с несколькими путями. Сталь, хром и стекло. Все очень современно и стильно. И все это на фоне старого дремучего леса, который у нас увидишь разве что в Карпатах. Людей на станции в это время было немного, но те, кого я увидел, были совершенно непохожи на фермеров и крестьянок, которых рисовало мне мое воображение. Молодые люди в современных джинсах, кроссовках и спортивных куртках, девушки в мини-юбках и топиках, пенсионеры в шортах и футболках с рыболовными снастями за спиной. Помню глупейшую мысль, которая тогда пришла мне в голову: «Здесь все так приличненько, плюнуть стыдно». Не то, чтобы я привык плевать направо и налево, просто когда тебя лишают этой привилегии, поначалу чувствуешь себя не в своей тарелке.

Сестру я так и не нашел. Простояв на станции минут двадцать и успев перечитать все загадочные плакаты на незнакомом языке с кружочками над и черточками под буквами (в которых я, само собой, не понял ни слова), я вынул телефон и набрал Олю. К слову сказать, здесь все звали ее гораздо красивее, чем дома – Хельгой. Вообще-то, Хельга – норвежское имя, а не шведское, но звучало оно красиво. Может, именно поэтому, когда моя сестра после свадьбы сменила фамилию и паспорт, она сочла уместным изменить и имя.

Набрав номер сестры, я услышал какую-то тарабарщину на шведском языке. Автоответчик говорил что-то непонятное чужим женским голосом. Не поняв ни слова, я все же вполне логично предположил, что мне на шведском сообщили, что абонент недоступен, попробуйте набрать позже. Все это уже потихоньку начало меня злить. В особенности странное ощущение, будто за мной кто-то подглядывает. Знаете, как это бывает? Сначала чувствуешь взгляд затылком, затем начинает чесаться спина, затем подозрение перерастает в уверенность, что за тобой наблюдают.

Я огляделся по сторонам. Вроде никого. С одной стороны железной дороги был дремучий лес, с другой аккуратный шведский городок, в котором пару минут назад начали загораться окна домов.

Когда я вышел из поезда, было уже около девяти вечера. Пока я ждал сестру, читал плакаты на шведском и пытался дозвониться в рельсу, успело стемнеть. Очень мило, подумалось мне. У меня есть великолепная возможность провести свою первую ночь в Швеции на скамейке под открытым небом. На железнодорожной станции черт знает где посреди леса, при плюс пятнадцати градусах в одной футболке и джинсах. Порывшись в сумке, я достал оттуда куртку. Надев ее и застегнув на молнию, я еще раз огляделся по сторонам.

Станция уже опустела. Я нахально сплюнул на перрон. (Вообще мне такое поведение не свойственно, но сейчас мне это было просто необходимо, потому что вечером на пустой железнодорожной станции в тысяче километров от дома я чувствовал себя немного не в своей тарелке). Никого. Ни пассажиров, ожидающих электричку, ни полицейских, желающих оштрафовать меня за нарушение общественного порядка. Я огляделся внимательнее, так как меня не оставляло ощущение, что кто-то за мной подглядывает. Не наблюдает, а именно подглядывает. Осторожно и с интересом.

Чувствуя себя голой старшеклассницей в душевой кабине с дыркой в стене, я достал из бокового кармана сумки маленький восьмикратный бинокль. Его подарила мне сестра перед своим отъездом и с тех пор я повсюду таскал его с собой. Очень удобная вещь, Bushnell, черный матовый корпус, в сложенном состоянии чуть больше сигаретной пачки. В детстве всегда мечтал о таком.

Покрутив колесико, я настроил резкость и осмотрелся уже серьезно. Красивое место, черт возьми. Солнце только что зашло за горизонт, и на фоне быстро темнеющего неба, расцвеченного всеми красками багрянца и янтаря, возвышалась грандиозная черная стена леса. Старого вечнозеленого леса, который помнил если не первые крестовые походы, то уж времена Льюиса Кэрролла и Роберта Стивенсона наверняка. За моей спиной, с восточной стороны, начали появляться первые звезды. И еще там уютно и успокаивающе светились городские огни. Я еще раз всмотрелся в лес. Похоже, именно оттуда этот загадочный кто-то за мной и подглядывал.

Хрен его знает, что могло случиться, почему сестра не явилась на вокзал. На нее это было совсем не похоже. Оля была на редкость пунктуальной девушкой, которая если и опаздывала раз в два года, то в таких исключительных случаях всегда звонила, чтобы предупредить. Вероятнее всего, я просто банально перепутал дату своего приезда. Думал, что это будет пятница, 28-е, а прибыл днем раньше, в пятницу 27-го.

Чертыхнувшись, я взял свою спортивную сумку и, подозрительно оглядываясь, направился к зданию вокзала. Не знаю, что там за шведский эксгибиционист затаился в лесу, но я начал мерзнуть. Уже темнело, не на вокзале же ночевать в свой первый день в Швеции. Не совсем так я представлял свой первый визит в гости к сестре за границу.

В моем смартфоне был загружен шведский электронный переводчик, так что через полчаса расспросов на ломаном шведском (после которых начальница станции уже подумывала прыгнуть под поезд) я ехал в такси к местной гостинице. Я принял единственно верное при таких обстоятельствах решение. Переночую и подожду, пока Оля включит телефон. Может, напьюсь. Обычно у нее это бывало, когда она была очень занята. Выйдя из такси и ломая голову, чем же замужняя девушка двадцати семи лет может быть занята в девять вечера, я направился ко входу в гостиницу.

Гостиница в Упсале была старым большим семиэтажным зданием архитектуры пятидесятых. Она чертовски напоминала наши мощные здания сталинских времен. Те, на которых можно увидеть цифру «1952» в обрамлении веток и листьев из гипса.

Зайдя в темный холл и подойдя к ресепшену, я добрых полчаса препирался с портье, проклиная все электронные переводчики, мобильные телефоны и тех, кто их делает, на свете. В конце концов, уплатив почти сто евро, я получил ключ с номером «708» и, тихо чертыхаясь, направился к лифту. Седьмой этаж вроде, судя по номеру на брелке. Дорогая гостиница, мать ее. Перед лифтом, ожидая, пока откроются двери, стояла пожилая супружеская чета и какая-то высокая девица в мини-юбке и тонком свитере.

Я рассчитывал набрать ванну, принять душ, поужинать и завалиться спать. Может, вынуть из сумки ноутбук и посмотреть какой-нибудь фильм под шведское темное пиво на сон грядущий. То, что произошло в следующие несколько часов, было очень далеко от моих скромных планов. То что произошло, вообще не укладывается у меня в голове до сих пор, хотя прошло уже целых три года. Более всего происходящее дальше напоминало мне фильмы «Звонок», «Матрица» и «Бойцовский Клуб» вместе взятые. Мистика чистой воды. Тайна, покрытая мраком. Загадка. Под конец я уже усомнился в своем психическом здоровье. Такого со мной (да и не только со мной) еще не бывало. Но продолжим по порядку, не забегая вперед.

Лифт прибыл на первый этаж, и двери с тихим диньканьем открылись. Пропустив вперед девицу и супругов-пенсионеров, я вошел внутрь. Приличный лифт, чистый и отделанный панелями темного дерева. У нас такие увидишь только в домах с квартирами дороже двухсот тысяч долларов. В Швеции, похоже, это было обычным явлением. К необычной и непривычной для меня чистоте я уже понемногу начал привыкать. Ко всему хорошему быстро привыкаешь.

Шведского я не знал, поэтому просто молча нажал свой этаж. Похоже, что всем было выше (уже потом я понял, что мой этаж последний и что пенсионеры просто впали в ступор), так как кнопку никто, кроме меня, не нажал. Двери закрылись, и лифт двинулся вверх. И вдруг, проехав несколько этажей, свет мигнул, лифт встряхнуло, и он остановился. Как ни странно, свет не отключился.

Дедуля-пенсионер, нажав кнопку вызова диспетчера, принялся что-то говорить по-шведски, бабуля начала рыться в сумочке в поисках мобильного телефона. У меня появилась замечательная возможность как следует рассмотреть девицу, которая заинтересовала меня еще в холле. Подняв на нее взгляд, я с удивлением отметил, что ее глаза на одном уровне с моими.

(Редкий случай, учитывая мой рост и телосложение. Меня часто путали со Стивеном Сигалом. Рост 193 см и вес 105 кг. Может, пару из этих килограммов были лишними, после того, как я забросил тренажерный зал, но нужно отдать мне должное, по утрам после душа мне не стыдно было смотреться в зеркало обнаженным. Девушкам я всегда нравился. Может, не Том Круз, не слащавый красавчик, но некое обаяние мне всегда было присуще. Девушкам я нравился, вот только очень немногие из них нравились мне. Может, именно поэтому в свои 32 года я все еще был свободным холостяком. Именно из-за своих сверх всякой меры завышенных требований к противоположному полу. Но об этом в другой раз).

Девушка была ростом с меня (!), в черных блестящих сапогах на высоком каблуке, облегающих ее точеные ноги. В светлой мини-юбке, сквозь которую просвечивали узкие стринги и в тонком светло-зеленом свитере. Лифчика на ней не было, да он и не был ей нужен, учитывая то, что грудь с маленькими задорными сосками была первого, максимум полуторного размера. Хотя ее фигуру это совершенно не портило. Ей шла маленькая грудь. И она явно всерьез занималась фитнесом. Она не выглядела худенькой. Она выглядела мускулистой, но при этом стройной. Все, как говорится на месте и в нужных пропорциях. Причем, несмотря на всю ее сексуальность, в ней не было совершенно ничего пошлого. Она выглядела строго и аристократично, я это хочу сказать.

Ее светлые волосы были коротко подстрижены, но при всей мой любви к длинноволосым девушкам с каштановыми волосами я отметил, что прическа с пробором слева ей идет. Представьте себе Тринити из «Матрицы», только со светлыми волосами, и вы поймете, что за прическа у нее была. Тонкие брови, симпатичный нос с горбинкой, светлая чистая кожа. Красивая девушка, черт возьми. Явно ровесница моей сестры. Не совсем шведский тип лица, ближе к французскому, но скандинавские корни чувствовались. И вообще, она была поразительно похожа на актрису, которая играла Тринити. Словно родная сестра. Только моложе и лицо не настолько злое.

Со своим необычным для девушки ростом, в сапогах до колена, с короткой прической и странным красивым лицом она чертовски напоминала какого-то персонажа из мультфильма аниме конца семидесятых. Не хватало только пистолета на поясе. И космического корабля на заднем плане.

Холодные серые глаза, как у Кэрри-Энн-Мосс, поднялись на меня. И тут произошло что-то странное. Будто проскочила невидимая искра. Ощущение было, как будто меня ударило разрядом от шерстяного свитера. Но это, черт возьми, был не свитер. Это было что-то совершенно непонятное и странное.

Девушка наклонилась ко мне, и я почувствовал сногсшибательный запах мятной зубной пасты, дорогих женских духов и феромонов. Феромонов возбужденной женщины. Судя по запаху, от которого у меня закружилась голова и зашевелилось внизу живота, это были не духи. Просто у девушки были месячные.

И вдруг я почувствовал, что к моему паху прикасаются тонкие женские пальцы с длинными ногтями. И начинают массировать его! Такого я не ожидал. Холодноглазая светловолосая Тринити наклонилась еще ближе, на шведском языке что-то прошептала мне на ухо и прикоснулась своими маленькими холодными губами к моим губам. У меня перехватило дыхание от неожиданности. И от одуряющего запаха феромонов, исходящих от нее. Вообще я человек уравновешенный, но здесь я впервые в жизни потерял контроль.

Не каждый день незнакомая и чертовски красивая девушка вытворяет такое в лифте, еще и на людях. Ее язык проскользнул мне в рот и начал щекотать небо, десны, зубы. Не выдержав, я взял ее за талию, придвинув к себе, и ответил тем же. Ее маленькая грудь под тонким свитером расплющилась об мою грудь. Сквозь футболку я ощутил ее твердые соски. Это был классный французский поцелуй. С языками. И с обжиманиями. Такого у меня еще не было. Мой член за каких-то несколько секунд стал твердым как камень.

Пенсионеры в тихом шоке наблюдали за нами. Старушка выронила телефон, который с тихим клацаньем упал на пол, дедуля с отвисшей челюстью, не отпуская кнопку вызова диспетчера, смотрел на происходящее. И вдруг свет опять мигнул, и лифт поехал вверх.

С трудом оторвавшись от ее губ, я прошептал:

– У меня тут номер с двуспальной кроватью… Может продолжим то, что начали?

– Тебе дают зеленый свет, а ты еще спрашиваешь? – ответила она на русском языке со странным акцентом.

Я затащил ее в номер, двери лифта закрылись перед ошарашенной парой пенсионеров. Лифт поехал вниз. Еще бы, я и сам бы от такого охренел. Не каждый день такое увидишь, особенно в Швеции.

В номер мы завалились, тискаясь, как подростки. Я целовал ее шею, вдыхая одуряющий запах возбужденной самки, она же, запустив руку ко мне в расстегнутую ширинку, пыталась высвободить мой член из трусов. На секунду остановившись, я огляделся. Насколько это было возможно в моем перевозбужденном состоянии. Точно говорят, что у мужчин есть две головы – одна на плечах, другая в штанах, и одновременно обе они работать не могут.

Номер был двухкомнатный, со спальней и залом. Увидев спальню, я стащил с себя темно-синюю футболку. Само собой, нам было не до того, чтоб в темноте искать выключатель, так что все происходило в темной комнате, освещаемой лишь лунным светом. Его серебристые лучи падали на пол сквозь цветные витражные окна, образуя причудливый узор.

Девчонка бросила сумочку на ковер на полу и толкнула меня на кровать. Одновременно расстегивая мой ремень. Вот так встреча в дружественной Швеции, ничего не скажешь. Нужно будет почаще навещать сестру, пронеслось в моем мозгу.

– Постой.– прошептал я, стаскивая с нее короткую юбку вместе с узкими трусиками-стрингами. Прошептал, задыхаясь от возбуждения. – Как тебя зовут?

– Миранда. – ответила она, стягивая с себя свитер, под которым не было лифчика. – Тихо… – она приложила палец к губам. Наклонившись, она еще раз поцеловала меня, щекоча своим языком мой язык. У меня перехватило дыхание от ее запаха.

Живот у нее был плоский и мускулистый, с овальным пупком идеальной формы. Замечательная грудь полуторного размера, с маленькими темными сосками, которая как раз помещалась в мужскую руку. Ничего красивее в своей жизни я еще не видел.

На ней остались только черные кожаные сапожки до колен с острыми носками и высоким каблуком. Стащив с меня джинсы, Миранда взяла рукой мой член и, придерживая его, села на меня верхом. Это было непросто, потому что я весь дрожал. Ее кожа была бледной и прохладной, но внутри у нее было очень тесно и горячо. Я положил руки на ее ягодицы и сделал первое движение. Она ответила мне встречным движением. Я закрыл глаза и левой рукой провел по ее груди. Соски у нее были маленькие и твердые, как камешки. Она выгнулась дугой, издав протяжный стон. При этом впившись длинными ногтями мне в бока. Застонав одновременно от боли и наслаждения, я приподнялся и поцеловал ее соски, сначала левый, затем правый. Миранда взъерошила мне волосы, не прекращая двигать упругими бедрами. Я откинулся на спину, обхватив ладонями ее тонкую талию.

Сквозь цветной витраж в окне на ее голое тело падал лунный свет, и от этого казалось, будто на бледной коже Миранды нарисованы цветные узоры, которые при движениях переливаются всеми цветами радуги. Это было необыкновенное, завораживающее зрелище.

Миранда двигалась все быстрее и быстрее. Сердце выпрыгивало у меня из груди. Чувство неземного наслаждения, приближающегося оргазма нарастало с каждой секундой. Приподнявшись, я схватил обеими руками ее маленькие груди и стал ласкать их, сначала языком, затем большими пальцами. Миранда громко застонала, не в силах себя сдерживать. Это было что-то на грани экстаза или психоза, чувство первобытного восторга. Как-то раз я видел картину Майкла Хилана, на которой был изображен молодой дракон, впервые взлетевший над облаками. Думаю, что он чувствовал нечто    подобное.

Оргазм был ярким. Такого я в жизни не испытывал. Кончили мы одновременно, чего со мной еще ни разу не бывало. До сих пор я кончал первым, чем большинство подруг были недовольны. И похоже, Миранда тоже испытала сильный оргазм. По крайней мере, так притворятся нужно уметь.

Представляете? Девушка, которая только что трахнула меня так, как никто в моей жизни, спокойно посапывала на кровати. Мы даже не успели толком поговорить. Миранда поцеловала меня, довольно облизнувшись, словно кошка, объевшаяся сметаны, что-то прошептала по-шведски и тут же заснула, свернувшись калачиком. Даже не натянув на себя одеяло. Такого я не видел даже в кино.

Приподнявшись на локте, я смотрел на ее царственный профиль. Я был потрясен до глубины души. Красива, чертовка, ничего не скажешь. Самая красивая девушка из всех, что я видел. Ее лицо было достойно того, чтобы быть отчеканенным на золотой монете.

Протянув руку, я осторожно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Кожа у нее была холодная и шелковистая. Я тихо стащил с нее сапоги и надвинул на нее одеяло. Миранда, похоже, совершенно вымоталась после нашего дикого соития, если так неожиданно отключилась. Она лишь что-то тихо промурлыкала с закрытыми глазами, когда я провел рукой по ее щеке. Еще бы, у меня самого дрожали ноги.

Стараясь не шуметь, я встал и, совершенно голый, бесшумно подошел к окну. Эйфория после секса еще не прошла, но то, что я увидел за окном, меня потрясло. Не меньше, чем Миранда. А комната, оказывается, с видом. И еще с каким!

За окном был лес до горизонта и лунная радуга. Это было настоящее, истинное волшебство. Такое можно увидеть лишь раз в жизни. Полная луна только что вышла из-за темных верхушек деревьев, и ее опоясывало громадное, в четверть неба, серебристое полукольцо. Это было красиво. Редкое явление, насколько мне известно. Много позже я узнал, что именно лунной радуге я обязан знакомству с этой странной девушкой.

То, что незнакомая девчонка могла от меня залететь, в тот момент меня не беспокоило. Точнее, где-то на краю сознания вертелась мысль, что секс без презерватива часто приводит к незапланированным детям, но в тот момент ее вытеснило это зрелище.

Лес был примерно на один этаж ниже моих окон, и в лунном свете создавалось ощущение, будто под холодным ночным ветром волны прокатывались не по верхушкам деревьев, а по темным волнам океана.

Немного придя в себя, я отошел от окна, встал на одно колено и поднял с пола джинсы и футболку. Когда я их надел, мне стало интересно, кто же, черт возьми, такая эта странная девица. Трахалась она так умело, будто ей было не чуть за двадцать, а под пятьдесят. Чувствовался громадный опыт. Но при этом меня не покидало странное ощущение, будто секса у нее не было очень давно. И что она куда-то торопилась. Словно Золушка, которая боялась пропустить полночь.

Я вынул из бокового кармашка своей сумки маленький двадцативаттный фонарик, включил его и поднял с пола ее сумочку. Будить ее мне не хотелось, но меня раздирало любопытство. Это был лучший секс в моей жизни, и мне хотелось узнать о девчонке хоть что-то. Чего греха таить, я хотел взять ее мобильный телефон и позвонить себе, чтобы у меня определился ее номер.

Но мобильного телефона в сумочке не было. Как и ключей, кошелька, косметички и прочих вещей, которые по определению должны быть в женской сумке. Вместо этого там был складной нож с рукояткой из серого металла и узорами, выгравированными на ней. И еще там были женские темные очки, деревянная расческа с крупными зубьями и маленькая бутылочка с какой-то темной жидкостью. В высшей степени странный набор, подумалось мне. Я открыл нож, прикоснулся пальцем к лезвию и, тихо ойкнув, тут же его закрыл. Черт, острый как бритва.

Не веря своим глазам, я уставился на палец, на котором был глубокий порез. Кровь начала капать на пол. Я облизнул палец и замотал его в край простыни, чтобы остановить кровь. Таких острых ножей я еще не встречал.

«Шпионка!» – пронеслось у меня в голове. Ну-ну. Миссия невыполнима – затрахать меня до смерти, а затем отравить. Для верности еще потом пристрелить. Хотя я тут же отмел эту смехотворную мысль. Во-первых, врагов, которые могли заказать мое убийство, у меня никогда не было. Я ведь не биржевой брокер и не похититель детей.

Мысль о том, что кто-то из моих стервозных соседок-пенси-онерок (которые регулярно капали мне на мозги и потому регулярно шли на три буквы), мог заказать меня Миранде, могла вызвать у меня разве что улыбку. Как же, пенсионерки скинулись всей бандой. Со своей пенсии.

Во-вторых, ни маленького Вальтера с глушителем, ни шпионской рации, ни (самое главное) моей фотографии, в сумочке Миранды не было. Как не было в ней и ничего другого из шпионских фильмов про наемных убийц. Странной деталью, вне всяких сомнений, был острый как бритва нож. Но мало ли зачем человеку нужен складной нож. Может, растопку для костра строгать. Или бутерброды готовить. Может, карандаши точить, мало ли. Нож ведь был не охотничий, а складной, хоть и острый как бритва. Я не слыхивал о шпионах и наемных убийцах, которые предпочитают нож пистолету.

Зато в сумочке загадочной девушки была еще одна вещь. Причем чертовски странная. Старая черно-белая фотография в овальной рамке, на которой Миранда была сфотографирована во весь свой немалый рост вместе с каким-то высоким красивым парнем. По степени потертости было видно, что фотографию носят с собой очень давно. Очень странно, учитывая, что на вид девушке и тридцати нет.

Сначала я подумал, что это какой-то стильный прикол, фотка под ретро в искусственно состаренной деревянной рамке. Только спустя несколько дней я понял, что было странным в этой фотографии. Одежда, в которую были одеты Миранда и парень. Так одевались актеры в фильме «Престиж». Это была одежда конца 19 века.

И вдруг я понял, что было бы неплохо отлить. И принять ванну. Я собирался сделать это еще полчаса назад, но по понятным причинам все мысли об этом вылетели у меня из головы. Зайдя в туалет, совмещенный с ванной, я заткнул ванну пробкой и открыл горячую воду. Осмотрев полки, я нашел флакон с пеной для ванн. Вылив в ванну четвертую часть флакона, я с наслаждением справил нужду, щелкнул выключателем и взялся за ручку двери. Тихонько приоткрыв ее, чтобы не разбудить спящую девушку, я застыл как вкопанный. В щель приоткрытой двери я увидел нечто такое, отчего у меня отвисла челюсть. Закрыв воду, чтобы не привлекать к себе внимание, и затаив дыхание, я молча стоял внутри темной ванной и смотрел на Миранду, которая только что проснулась.

Совершенно голая девушка, проснувшись, сбросила одеяло на пол и сейчас потягивалась на постели, грациозно, словно кошка. Мускулы перекатывались под ее бледной чистой кожей, и мне вдруг подумалось, что она наверное, очень сильная. В эту минуту (без мини-юбки, тонкого свитера и высоких сапог на каблуке), она напоминала не персонажа из аниме 70-х, а какую-то из героинь с картин Бориса Валеджио. Но не это заставило меня прикрутить воду и затаить дыхание. Хотя красивее ее мне еще никто не встречался.

Миранда протянула руку к сумочке, которая лежала на полу метрах в трех от нее. И тут произошло нечто необъяснимое. Сумочка описала в воздухе широкую дугу и оказалась у нее в руке. Словно Миранда была джедаем, а ее сумочка – световым мечом.

У меня отвисла челюсть. Я даже проморгался. Ни хрена себе. Так и есть, сумочка в руке у Миранды. И с постели она не вставала. Вот так фокус. Такого я еще не видел, да и вряд ли кто-то из людей видел такое где-то, кроме как в кино.

Телекинез, мать его. Настоящий, всамделишный телекинез. Я нервно сглотнул. Охренеть можно, ничего не скажешь. Я всегда верил в то, что такие загадочные вещи, как экстрасенсорика, астральное измерение или телекинез существуют. Ведь если есть у человека биополе, почему бы у некоторых людей этому биополю не быть настолько сильным, что с его помощью можно двигать предметы, не прикасаясь к ним? Но одно дело читать об этом в интернете или смотреть сомнительные видеозаписи, в которых какая-нибудь Вера Новикова пассами рук передвигает по столу монеты и спички. И совсем другое дело – видеть такое собственными глазами. Женская сумочка, конечно, не звездолет, который учитель Йода поднимал из болота, но все же впечатляет. Это вам не монетку по столу подвинуть. Миранда протянула руку и притянула свою сумку к себе так легко, будто для нее это было обычным делом. Чувствовался опыт.

Миранда тем временем достала из сумочки расческу и начала приводить в порядок прическу, изрядно помятую нами во время секса. Причесавшись, она достала из сумочки флакончик с темной жидкостью и сделала глоток. У меня отлегло от сердца.

Значит, она никакая не шпионка, не убийца, и в бутылочке вовсе не яд. Я уж грешным делом успел черт знает чего подумать. Миранда сделала еще глоток.  До меня донесся резкий приятный запах каких-то трав. Получается, она вовсе не собиралась отравить меня, налив эту странную темную жидкость в бокал с вином.

И вдруг мне почудилась странная вещь. Когда я занимался с Мирандой любовью, я удивился тому, насколько гладкой и чистой была ее кожа. Словно она сделала лазерную эпиляцию. Но в эту секунду мне на мгновение показалось, что на ее теле блестит шерсть, переливаясь в лунном свете, словно на Миранде была меховая на-кидка. Я потряс головой. Шерсть исчезла. Ничего себе, чего может померещиться, подумалось мне. И не пил вроде.

Я громко кашлянул и открыл дверь ванной. Миранда, сидя на кровати спиной ко мне, повернулась вполоборота, так, что мне была видна ее маленькая правая грудь. Я невольно затаил дыхание, настолько она была красива обнаженной. В ее красивых, как у кошки, глазах было выражение, которое заставило бы гордиться собой любого мужчину. Она была сексуально удовлетворена. С женщинами это бывает нечасто. И похоже, она хотела еще. Откинувшись на кровать и согнув свои длинные ноги в коленях, она прошептала что-то по-шведски, поманив меня рукой.

Присев на кровать рядом с Мирандой, я положил руку на ее упругое бедро. Миранда поцеловала меня своим сногсшибательным французским поцелуем, от которого у меня опять все встало по стойке «смирно», и сняла с меня футболку. Пахла она, в прямом смысле этого слова, умопомрачительно. Дорогими духами и феромонами, которые у женщин во время месячных выделяет какая-то таинственная железа в районе шеи. Наклонившись, я пощекотал языком ее левый сосок, отчего девушка тихо застонала, затем легонько укусил его. Совсем слегка. Многим девчонкам нравится легкое покусывание сосков, знаете ли.

И вдруг Миранда вскочила с кровати, вырвалась из моих рук и подскочила к окну. Сначала я с ужасом подумал, что переборщил с ее сосками, может, даже откусил один из них. Но дело было не в этом. Девушка, совершенно голая, стояла ко мне вполоборота, и мне было видно, что грудь у нее целехонька. Похоже, вскочила Миранда по какой-то другой причине. В этот момент она напоминала гончую, которая учуяла след.

Как выяснилось через секунду, так оно и было. На ветку этажом ниже моего окна села какая-то птица, на которую Миранда и смотрела. Смотрела таким хищным взглядом, что я испугался. А девица-то психованная. Глаза у нее блестели, как у кошки, которая увидела голубя. Хотя на ветке сидел не голубь, а какая-то другая птица, кажется, сойка, дела это не меняло. Причем мне опять показалось на какую-то секунду, что у нее на руках появилась блестящая шерсть. Когда я моргнул, шерсть исчезла.

Мне стало жутко. Застыв на кровати, я прошептал:

– Миранда, ты что?

Девушка повернула ко мне голову с таким странным выражением, что я тут же заткнулся. С таким выражением смотрел на меня мой кот, когда я отвлекал его от охоты на птичек. Словно говоря: «Цапнуть тебя за нос сейчас, или чуть попозже?»

После того, как котяра меня укусил, я понял, что не стоит дергать судьбу за яйца. Вот и Миранда в тот момент больше всего напоминала кошку, которую отвлекают от важного дела. Раздраженную кошку. Кошку, от которой можно в любой момент получить лапой с выпущенными когтями по носу. В эту минуту мне больше всего хотелось выскочить за дверь, захлопнуть ее и подпереть чем-то снаружи, настолько дико блестели ее глаза.

И тут птица, хлопая крыльями, вспорхнула с ветки. Так нео-жиданно, что я даже вздрогнул. Миранда, схватившись руками за подоконник, перемахнула через него и выскочила в окно вслед за птицей. С седьмого этажа!

–  Твою мать! – вырвалось у меня. Сердце у меня в буквальном смысле ушло в пятки.

Подскочив к окну, я с отвисшей челюстью проводил девушку взглядом. Мимо птицы она, конечно же, промахнулась, и, ломая ветки, полетела к земле. У меня замерло сердце. Девица и впрямь психованная, я таких еще не видел. С суицидальными наклонностями. Несмотря на мои опасения, Миранда приземлилась на землю мягко, как кошка, на все четыре лапы, спружинила, взлетев в воздух на добрых пару метров и тут же вихрем унеслась в лес. Вслед за птицей, которая, хлопая крыльями, в панике неслась между веток. Я с отвисшей челюстью стоял у окна на высоте добрых двадцати пяти метров и смотрел ей вслед.

Мне было видно Миранду еще секунд десять-пятнадцать, пока она не скрылась среди темных веток, но, поверьте, увидел я достаточно, чтобы после этого не спать неделю.

Миранда летела среди деревьев, едва касаясь ногами земли. Причем неслась она с такой скоростью, что расстояние между ней и удирающей в панике птицей быстро уменьшалось. Девушка была совершенно голой, но, как ни странно, бежала она не на четырех лапах, как я боялся увидеть, а на своих двоих ногах.

Отойдя от окна, я потрясенно выдохнул:

– Ну, пипец…

Весь следующий день я провел в гостинице, ожидая, пока сестра включит телефон. Загадочная девушка, с которой у меня был лучший секс в моей жизни, так и не вернулась. К моему большому сожалению. Честно говоря, я втайне рассчитывал, что она вот так же запрыгнет обратно в окно, забрать оставленные вещи. Чего греха таить, мне очень хотелось продолжить начатое. Ведь Миранда выскочила из окна за этой дурацкой птицей на самом интересном месте.

Идиотскую мысль рассказать консьержу о случившемся ночью я тут же выбросил из головы. Не хватало мне еще в первый же день в Швеции попасть к шведскому психиатру. Или чего похуже, в полицейский участок, чтобы объяснять, откуда у меня в номере взялись женские вещи, почему все ветки деревьев за моим окном переломаны и куда я дел тело. Мне повезло, что Миранда выскочила за окно, когда было далеко за десять вечера, так что никто из постояльцев ее не видел.

Оля перезвонила мне в половину седьмого, спросив, прилетел ли я уже в Стокгольм. Когда я сказал, что прибыл днем раньше, она загадочно хмыкнула.

Сестра со своим мужем заехали за мной в гостиницу уже под вечер. Оставлять вещи Миранды в номере было не только глупо, но и опасно, поэтому во избежание расспросов со стороны консьержа я сложил вещи девушки в свою сумку и унес их с собой. Как выяснилось позже, на долгую память.

Когда я с сумкой на плече вышел из вращающихся дверей, Оля, подбежав ко мне на своих высоких каблучках, обняла меня, прижавшись лицом к моей груди. Я, немного ошарашенный, с запозданием обнял ее. Оля, чмокнув меня в нос (отчего я смущенно чихнул), прощебетала:

– Привет, Фоксик! Я так соскучилась!

Смущенно покосившись на ее супруга, я сказал:

– Что за телячьи нежности? – я усмехнулся, оглядев сестру. Похорошела, ничего не скажешь. – Я тоже соскучился. Очень соскучился. Как у тебя вообще дела?

Пока мы ехали к ним домой, Оля без умолку говорила, рассказывая о последних трех годах, проведенных в Швеции. Я же украдкой рассматривал сестру. Она всегда была хорошенькой девушкой, с милым курносым носиком в веснушках и симпатичными губками с всегда приподнятыми уголками, но сейчас Оля стала просто красавицей. Умелый макияж, ухоженные волосы, да и одета она была намного лучше, чем в темные времена своего пребывания на родине. Но, думаю, не совсем в этом дело. Она изменилась внутренне. Что-то было в ее взгляде. Это был взгляд сексуально удовлетворенной женщины, которая живет в свое удовольствие, которой всегда хватает на жизнь, которая не должна каждый день работать с девяти до пяти за копеечную зарплату младшего дизайнера в занюханной фирме, занимающейся ремонтом квартир. Мне захотелось подойти к ее мужу и пожать ему руку.

Что-то еще было в ее взгляде, что-то более глубокое, что не лежало на поверхности. Я понял, что это было, лишь после ужина с вином и свечами, устроенного сестрой в честь моего приезда. Понял, когда уже погасил свет в комнате для гостей и растянулся на кровати. Кровати, которая стояла у окна под скошенной крышей на третьем этаже Олиного дома. До меня дошло, что было таким необычным в ее взгляде, когда уже начал проваливаться в сон.

Беззаботность. Вот что было непривычным во взгляде моей сестры. Беззаботность человека, который живет полной жизнью, а не пытается выжить в отсталой стране с убитой экономикой. Беззаботность девушки, которая живет в комфорте и достатке и уверена в завтрашнем дне. С этой мыслью я и заснул. Как бы я хотел, чтобы в моем взгляде когда-нибудь появилась такая же беззаботность.

Светловолосая девушка, с которой у меня был лучший секс в моей жизни, так и не вернулась в гостиницу. Несмотря на то, что я прожил там еще неделю. Я ждал ее, ждал с нетерпением и сильным желанием продолжить разговор, который толком не успел начаться.

Позднее я не раз задавал себе вопрос, кем же была Миранда. Она несколько раз снилась мне, и в этих странных снах мы занимались любовью. То на снегу в горах, то в дремучем северном лесу, то в странной деревянной избушке с окнами без стекол и с деревянными ставнями, в которые свешивались ветви елей. В том, что она была Иной, я до сих пор не сомневаюсь. Оборотень, вампир, ведьма, сущность из другого мира.

Возможно, я убедил бы себя, что все это мне просто померещилось или приснилось, если бы не вещи Миранды, которые до сих пор лежат у меня в шкафу. Дорогие вещи, причем совершенно новые. Светлая мини-юбка, высокие черные сапоги на шпильках, сумочка и светло-зеленый свитер. Несколько раз я доставал эти вещи и рассматривал их, обычно после этих странных снов.

Когда Миранда приснилась мне в третий или четвертый раз, я решил провести небольшое расследование. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но все же как-то пролистывал учебник криминалистики, который мне одолжил мой бывший одноклассник во времена свой учебы на следователя.

Когда я набрал ее имя в электронном переводчике, я выяснил, что «Миранда» означает «Горная вершина» на испанском. Красивое имя. Имя со смыслом, знаете ли.

Вся одежда, оставленная Мирандой, была совершенно новой, ее надевали максимум пару раз. Такую одежду – мини юбку, сапоги с высокими каблуками, тонкий облегающий свитер, надевают с определенной целью – понравиться мужчине. Я осмотрел ярлычки на ее юбке и свитере. На них был логотип «Bailes, London». На сапогах я не нашел никаких надписей, кроме какого-то наполовину затертого слова. Сапоги с высоким верхом тоже были совершенно новыми, но логотип на кожаной подошве уже успел стереться.

Когда я набрал слово «Bailes»в Гугле, я сначала не поверил своим глазам. Я всегда верил в существование потустороннего, мистического, но когда столкнулся с этим миром лицом к лицу, у меня побежали мурашки по коже и приподнялись волосы на затылке. Интересное ощущение, скажу я вам. Я почувствовал себя журналисткой из фильма «Звонок». Думаю, она чувствовала примерно то же, набирая в поиске «Анна Морган» и «Остров Моэско».

«Bailes» был дорогим магазином дизайнерской женской одежды и обуви в Лондоне. Но странность была вовсе не в расположении, а в том, что магазин, где Миранда покупала одежду, закрылся в 1979 году.

Ну и ну. Вот так новость. Пару минут я сидел перед компьютером в глубоком ступоре. Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса, упав в кроличью нору и отряхиваясь от листьев и сучков. И вдруг до меня начало доходить.

Откинувшись в кресле перед монитором, я закрыл глаза. Если сопоставить старую фотографию (на которой Миранда в одежде конца 19 века с каким-то высоким парнем), с одеждой конца 70-х прошлого века, получается что-то очень интересное.

Сначала мне пришла в голову дикая, но завораживающая мысль, что, возможно, Герберт Уэллс писал вовсе не фантастику. Что, если машина времени действительно была изобретена каким-то безумным ученым? Или ученой. Красивой ученой немалого роста с наклонностями нимфоманки. У всех, знаете, свои заскоки. Что, если Миранда – путешественница во времени, которая родилась в 19 веке, во времена Николы Теслы и братьев Люмьеров? Возможно, отсутствие мобильного телефона в ее сумочке объясняется тем, что она впервые в нашем времени, впервые в 21 веке, и просто не знает, что такое мобильный телефон.

Хорошенько все обдумав, я с неохотой признал, что телекинез и прыжки с высоты в семь этажей не укладываются в эту красивую теорию. У меня в голове все отчетливее начала вырисовываться картина происходящего. Я представил, как Миранда покупает модную одежду и обувь в лондонском магазине в конце 70-х. Во времена, когда в прокат только вышел первый «Чужой» и «Звездные войны», во времена виниловых пластинок и мини-юбок, когда мобильных телефонов не было даже в проекте.

Я представил, как она примеряет новую одежду перед громадным зеркалом в дорогом магазине, покупает ее и возможно, в ней же и уходит. Представил ее высокую стройную фигуру на фоне вечернего неба, идущую по узкой лондонской улице. Воображение рисовало мне Миранду этакой таинственной девушкой из мультфильма аниме. Я представил ее на концерте какой-то известной в те времена группы, например «ABBA» или «Cure». Представил себе, как она занимается диким сексом после этого концерта с каким-то высоким симпатичным парнем в гостиничном номере в Лондоне. Представил, как она, вернувшись в свою странную избушку в скандинавских лесах, снимает новую одежду и обувь, кладет на полку в старый шкаф на целых тридцать лет и одевает привычную одежду лесной охотницы.

Что, если она просто не стареет? Что, если ей уже двести, триста, а то и тысяча лет? Что, если она вампир, как в фильме «Сумерки»? В конце концов, не бывает ведь дыма без огня.

Пару лет назад один мой знакомый, поведенный на всем потустороннем, показал мне статью в интернете, в которой была фотография мертвеца, которого загрыз непонятный зверь. Загрыз в темном переулке посреди города, причем на шее были два отверстия, словно от клыков. Два аккуратных отверстия, сквозь которые зверь выпил кровь своей жертвы. От таких мыслей у меня по спине начали прохаживаться влажные холодные лапы и побежали мурашки по коже.

С трудом оторвавшись от мыслей о вампирах и оборотнях, я взял сумочку Миранды и начал перебирать ее вещи. Темные очки, деревянная расческа, фотография в овальной рамке, бутылочка с темной жидкостью и складной нож с узорами на рукоятке. Нож был настолько острый, что резал дерево, как масло. Когда я попробовал заточить им карандаш, то не рассчитав силу, я одним движением просто перерезал его надвое. Наискосок. Таким ножом хорошо резать глотки, подумалось мне. Но я не думаю, что Миранда собиралась причинить мне какой-то вред. Думаю, она таскала его с собой просто на всякий случай. Некоторые носят в сумочках газовые баллончики, некоторые дамские пистолеты, эта же девушка носила с собой нож. Хотя почему-то я был уверен, что она могла свернуть шею обидчику без всякого ножа. Голыми руками. Это вызывало во мне смешанное чувство тревоги и уважения.

Я открыл бутылочку с темной жидкостью, которая была в сумке Миранды и понюхал ее. Пахло какими-то травами. Набравшись смелости, я сделал глоток. Какая-то травяная настойка. Резкий, но приятный вкус. Чем-то она напоминала на вкус можжевеловый напиток «Байкал», который так популярен в России.

Как раз тем утром я побрился, и после этого у меня неделю не росла щетина. Понимаете? Мне не нужно было бриться несколько дней. Почти неделю после глотка этой жидкости мои щеки оставались девственно-чистыми, словно у подростка. Интересная настойка. Сетевые компании, торгующие всяким косметическим барахлом, отдали бы за ее рецепт серьезные деньги. Вот бы раздобыть такой рецепт, подумалось мне на третий или четвертый день. Это неплохой способ стать миллионером.

Я уже было забеспокоился, что щетина у меня вообще никогда не будет расти, но через несколько дней мне, к моему большому облегчению, опять пришлось бриться. И очень кстати, потому что мне временами нравилось отпускать бороду недели три, чтобы выглядеть мужественнее. Некоторым трехнедельная щетина не идет, я же с ней выглядел весьма фотогенично. Как Шерлок Холмс в исполнении Роберта Дауни-младшего. Было бы жаль потерять такую немалую часть своей привлекательности.

В тот вечер мне нужно было ехать на встречу с клиентом, так что побриться было явно нелишним. Приняв душ, я достал из упаковки новую бритву, и тут меня осенила дикая, но пугающе логичная мысль: а что, если истинный облик Миранды совсем не такой? Не такой, каким она появляется на люди? Она выпрыгнула из окна совершенно голой, словно для нее это совершенно обычное дело. Во время секса она совершенно не стеснялась своей наготы. Что если она привыкла ходить голой? Одетой в один лишь мех? Что, если она пила эту странную настойку для того, чтобы только выглядеть человеком? По моей спине весь вечер гуляли прохладные влажные лапы, но тут они стали ледяными.

Когда через пару лет я еще раз приехал к сестре, я рассказал ей о случившемся. Прямо с ходу на безлюдном ночном вокзале. Оля, побледнев так, что даже веснушки стали светлее, тихо сказала:

– Тут среди стариков ходят странные сказки. О существах, которые выглядят как люди, но на самом деле они нелюди.

Слово повисло в воздухе, вибрируя. У меня по спине опять начали прохаживаться прохладные влажные лапы. Вот так-так. Нелюди.

Сестра после паузы продолжила:

– Скандинавский полуостров большой, знаешь ли. Тут есть где затеряться. Особенно в лесах. Я-то особенно в это не верю, но описание совпадает.

– Совпадает с чем? – одновременно боясь и желая услышать ответ, спросил я.

Оля старалась говорить небрежно, но ее голос дрожал. Причем явно не от холода, хотя стоял конец декабря, и на улице было минус пять.

– Совпадает с тем, что по вечерам рассказывают старики, сидя у камина.– ответила она. –Иногда такого понаслушаешься, всю ночь потом не спишь. Рост под два метра, светлые волосы, прохладная бледная кожа. Серые холодные глаза. Все совпадает. Согласно легенде, где-то в северных горах живут ольмены. Бессмертные. Странные существа, крадущие души людей.

– Это в каком смысле? – переспросил я. Покрываясь мурашками с ног до головы. Словно ко мне опять прикоснулась холодная кожа Миранды.

– В том смысле, что все ольмены – женщины. И что они крадут мужские сердца. – ответила сестра, обхватив плечи руками и поежившись под колючим ветром. – Говорят, они живут охотой. Всякое болтают. Я слышала, что ольмены могут попасть белке в глаз с расстояния в километр или убить любого зверя голыми руками. Это если с собой нет винтовки. Красивые женщины высокого роста, которые умеют делать странные, сказочные, волшебные вещи. Например, передвигать вещи взглядом или заживлять раны. Старики говорят, что мужчин среди них еще не видели. Видимо, поэтому им приходится искать себе пару среди людей. Если ты стал отцом ольмена, твоя душа навеки принадлежит его матери.

– Каким еще отцом? – тупо переспросил я, боясь услышать очевидный ответ.

– Слушай, я вовсе не хочу тебя пугать.– настороженно ответила Оля. – Ты спросил, я рассказала. Но если это все правда – и то, что говорят старики, и то, что рассказал ты – она искала того, кто мог стать отцом ее ребенка. И вот еще любопытная деталь.– сказала сестра после паузы. – Ты тогда приехал вовремя, а вовсе не на день раньше.

– Когда тогда? – переспросил я.

– Когда приезжал в прошлый раз.– сказала Оля, ежась. – Тогда я не хотела тебе говорить, но кто-то изменил запись в моем органайзере. У меня было записано, что ты приезжаешь 27 августа, а в записи было 28-е. И из моего мобильника исчезла батарея.

Сестра помолчала. Затем сказала:

– Похоже, ваша встреча была подстроена, но на самом интересном месте что-то пошло не так. Говоришь, она из окна выпрыгнула? Вслед за птицей?

Я кивнул. Оля продолжила:

– В моем ноутбуке подправили дату твоего приезда, чтобы я не приехала на станцию тебя встречать. А из телефона пропала батарея. Сложилась картинка? Чтобы ты не мог ко мне дозвониться. Для того, чтобы, приехав на день раньше, ты поехал не ко мне, а в гостиницу. Твоя Миранда не хотела, чтобы вам мешали.

Я молчал, переваривая услышанное. Встреча с Мирандой в лифте, как я и подозревал, была вовсе не случайной.

– И чем же я так ей угодил? – спросил я.

– Не знаю. Может, рост подходящий и телосложение. Они, я слышала, заботятся о чистоте породы.

– Вот это да… – тихо сказал я.

– Ты знаешь, мне кажется, ты ей понравился. – сказала Оля. – Ты говорил, она тебе снится?

– Снится. Еще как снится.

– Я бы на твоем месте ожидала второго визита. – сказала сестра, ежась под холодным ветром.

Вдохнув ледяной северный воздух, я осмотрелся по сторонам. Меня вдруг охватило чувство полной изоляции от цивилизованного мира. Словно и не было маленького уютного шведского городка всего в километре от нас. Словно мы перенеслись на тысячу лет назад, когда в этих местах были лишь дремучие заснеженные леса. Это чувство было странным. Мы с моей сестрой были совершенно одни под черным ночным небом. Над нами сияли холодные звезды и возвышался грандиозный рукав нашей галактики, Млечный Путь. На темной станции, занесенной снегом, не было никого, кроме нас с Олей.

Но меня не оставляло ощущение, что из старого леса с западной стороны железной дороги за нами подглядывают. Осторожно и с интересом. Возможно, ожидая какое-то другое редкое природное явление. Такое же необычное, как лунная радуга. Например, северное сияние или парад планет.

КОНЕЦ.