Из ада голосок… — отзыв на криминальный триллер «Советник» (The Counselor, 2013 г.)

Трудно, всегда трудно с фильмами (неважно, артхаусные они или массовые), где режиссер занимает отстраненную позицию, в которых непонятно, кого он любит, на чьей он стороне.  В них зрителю трудно к кому-то эмоционально привязаться. И человек, привыкший к таким привязкам, смотрящий кино слишком лично, после просмотра подобных картин уходит с мыслью, будто что-то ему недодано, что его обманули, что не хватило то ли стройности замысла, то ли глубины, то ли досказанности, то ли, то ли… Думаю, Ридли Скотт не хотел, чтобы зритель отождествлял себя с кем-либо из героев «Советника», ему нужно было, чтобы каждый смотрящий максимально отделился от действующих лиц, взглянул на все происходящее сверху, сбоку, со стороны, чтобы ему открылись такие детали и смыслы, которые ни один из персонажей внутри ситуации видеть не может. В то же время в отстраненности режиссера, эмоционально отстегивающей зрителя от героев, есть нечто беспощадное, немилосердное (и, наверное, это лучшие эпитеты для описания атмосферы фильма «Советник»). Про манеру Бунина Гиппиус, кажется, сказала, что он не милосерден к своему читателю, он не учит его, когда бьет, а просто бьет, так что и убьет – не заметит. Я бы не стала утверждать, что такие уж сильные тумаки раздает налево и направо Ридли Скотт, хотя содержание его фильма, конечно же, бьющее, а местами и поучающее, но гиппиусовский упрек звучит на него похоже. Он пугает безучастностью, отстраненностью не друга, не приятеля, не опекуна, не учителя, а советника. Кто такой советник? Тот, кто смотрит на все со стороны, как свидетель, соглядатай, а не участник, кто в ситуации безболезненной и безопасной для себя, отстранившись, может выдать какое-то решение, если, конечно, о нем попросят. Но ведь дать совет — не значит что-то решить, сделать и тем более что-то исправить. Вот, наверное, почему главным эмоциональным послевкусием фильма для меня стало бессилие, возведенное в квадрат, тотальный НЕпоступок. Все знают, что слова слабосильны, мертвы без дел. Ими – словами, красивыми и правильными, умными и афористически напитанными, – фильм как раз испещрен витиевато и густо, а вот поступков, тем более с результатами и мотивировками, маловато (что для экшена в привычных рамках «царства грез» престранно очень), да и все они лишь на совести «сомика» с золотым зубиком и серебряными коготками.

«Безучастность» режиссера, который старательно избегает не только сентиментальности, возвышенности, но и цинизма, черного смеха, все время заставляет путаться и задавать вопросы. «Советник» — фильм о чудовищной бесчеловечности или о гаденькой мелкой частной ошибке, вылившейся в кошмар, что сродни линчевским сновидениям? Философски-пессимистическое (без улыбки) или философско-сатирическое (с усмешкой между строк) произведение перед нами? Это послание о человеческой экзистенции как таковой или об отношениях в социуме и о прогнившей системе мира, где каждый советник – потенциальный убийца, а каждое намерение, даже доброе, ведет прямиком в ад и стопроцентно необратимо, не искупаемо? Как можно, наконец, сопрягать в одном творческом проекте смрадное, угрюмое уродство философского высказывания, диалоги, которые, как в фильмах Алена Рене, могут означать все, что угодно, или ровно ничего, и чистый, строгий, собранный, упругий стиль?

Наверное, это позиция моралиста – показать не столько сам несчастный случай, сколько извлеченный из него урок. Но меньше всего хочется считать Скотта моралистом. Ведь его урок не дает никакого решения. Или дает, если решением можно считать ноль. Мы даже не можем с четкостью сформулировать, кто он такой – этот раскрасавец-советник (Фассбендер). Пострадавший, преступник, жертва, а может, главное зло фильма? Впрочем, хватит вопросов.

У любого, кому очень везет, всегда есть искушение испытать судьбу, причем еще и еще раз. Помните балладу «Кубок» романтика Шиллера? Вынырнул герой с драгоценным кубком из бездны один раз – повезло, счастлив, любим судьбой. Нет же, понадобилось испытать судьбу еще раз, еще смелее, еще наглее, еще бесповоротнее бросить ей вызов. И что? И ничего. Ни кубка. Ни пловца. Древние греки изображали музу трагедии с палицей (мечом) в одной руке и маской ужаса и смерти — в другой. Зачем? Герой древнегреческой трагедии должен был бросать вызов богам и Фатуму, за что Фатум неумолимо бил его дубинкой по голове, приговаривал к казни. Я вовсе не хочу сказать, что герой Фассбендера сродни великим античным борцам против рока. (Одно из посланий фильма как раз в том и заключается, что герои нынче не те, что были, мощи маловато, измельчали да выдохлись, чистые боевики снимать не о ком…) Дело в другом. Человек на пике везения (карьера, связи, деньги, самая красивая женщина мира просится в жены…) испытывает острую потребность не просто испытать счастье (судьбу), в азарте эгоистичного подвига проверить, насколько любим ими, но и, как старуха в сказке Пушкина, не может насытиться, вовремя остановиться, потому что чем больше обретаешь, тем больше растет мнение о себе и о том, что вправе иметь. Человеческое, слишком человеческое. Как и разбитое корыто любого сверхчеловека.

И вот, как следовало ожидать, счастье отвернулось, иллюзия успеха рассеялась, бриллиант лживого счастья померк, друзья сказали, что не будут за него умирать, а враги предъявили счет за ложный выбор … Срочно захотелось повернуть колесико фатума вспять. Но так не бывает. Грех неискупаем. Нельзя вырваться из порочного круга, который однажды с легкостью щелчка пальцев был самолично нарисован окрест. Мир, в котором мы совершаем неверный выбор, и мир, в котором хотим исправить его последствия, загладив вину, очистив совесть,– это принципиально несоединимые миры («мир, в котором вы хотите исправить свои ошибки, отличается от мира, где эти ошибки были сделаны»). И две личности, на которые в считанные минуты распался герой (счастливый, сверхуверенный, успешный, безответственно-бездумный и совестливый, жертвенный, любящий, страдающий, готовый взойти на дыбу за любовь), никогда не встретятся и не соединятся. Шансы на цельность есть лишь у того, кто делает правильный выбор. Любую, даже самую мелкую и простую ошибку смыть нельзя — ни слезами, ни кровью. Мир – ад, если это так! Но для Скотта это так и никак иначе. Одна радость, в финале герой перестает отрицать реальность, в которой находится, и понимает главную истину жизни: «скорбь бесценна!» Не успех, не деньги, не счастливый выигрыш у судьбы, которая, как известно, поддавков не знает, а скорбь, очищающая глаза и душу слезами. Кстати, я взаправду радовалась за героя, когда он плакал у себя в комнате, получив диск с надписью «HOLA!», ведь в эту минуту он готов все, включая собственную жизнь, отдать не за успех или бриллианты, а за человека, которого уже не вернуть.

Раздвоенность, нецельность, слабость, трусость, вечное кивание на других в принятии решений, вечное положение советника (одной ногой как бы в ситуации, другой – в безопасном поле, где ничего не случится, потому что ты не действуешь, а всего лишь советуешь) – вот главное, что явилось причиной проигрыша судьбе и падения героя. А ответ на вопрос, кто такие настоящие люди в реальном мире, дает, как и следовало ожидать, «сомик», то бишь само Зло: это те, для кого «нет границы между тем, кто они, и тем, что они делают». Цельность, лишенная сомнений, угрызений и рефлексий! Сверхчеловеческий ницшеанский флер. Уверенная нота фашизма. Из ада голосок… HOLA!

Страница фильма «Советник» в КРИК-КЛУБе