If ya give this man a ride,
Sweet memory will die…
The Doors, «Riders on the Storm»
Вы хотите узнать, что будет, если проткнуть глазное яблоко? Сколько крови вытечет, если перерезать горло? Боитесь ли вы смерти и смогли бы произнести вслух: «Я хочу умереть»? Если не хотите, боитесь и не смогли бы, вспомните еще раз, чему мама учила вас в детстве. Не разговаривайте с незнакомцами, не открывайте им двери своих квартир и никогда, никогда, 
слышите — никогда — не подбирайте попутчиков на пустынной автостраде. Даже если они до нитки промокли под проливным дождем. Если не верите своей маме, спросите у Джима Хесли. Он знает, чем может обернуться такая беспечность.
Перегоняя «кадиллак» из Чикаго в Лос-Анджелес, где-то среди пустынных прерий штата одинокой звезды Джим сажает к себе в машину попутчика. Молчаливый мужчина с безумным взглядом холодных голубых глаз хищно улыбается и без томных прелюдий навязывает свою игру: останови меня, или тебе конец. Нехитрые правила, ставка одна — жизнь. Он называет себя Джон Райдер. Ездок, всадник. Всадник смерти. Его логика проста: если ты слабак, 
то отправишься на тот свет, а твое расчлененное тело сгниет в придорожной канаве под палящим техасским солнцем.
Джон Райдер. Рутгер Хауэр. Рутгер Хауэр. Джон Райдер. Единое целое. Человек, вызывающий приливы парализующего страха: у напарника по фильму на съемочной площадке, у зрителя через призму экрана — как тогда, в восьмидесятых, так и спустя два с лишним десятка лет, прошедших с момента выхода «Попутчика» в прокат. Идеальное воплощение абсолютного Зла. У него нет прошлого, нет будущего, нет мотивов и психологических травм. Нет отравленной собаки, потерянной тети, изнасилованной дочери или садиста-отца. Ничего. Ему просто нравится убивать. Нравится видеть ужас в глазах случайной жертвы. Нравится щекотать чужие нервы, чувственно проводя холодным лезвием по пульсирующей на шее вене. 
Нравится ощущать свою власть. У него всегда есть одно преимущество: он не боится смерти, он идет с ней рука об руку, ощущая наслаждение сродни сексуальному при виде окровавленных тел.
Это игра. Но вряд ли гроссмейстеру было бы интересно изо дня в день разыгрывать одну и ту же 
партию со школьником. Если только… не попытаться подтянуть его до своего уровня. Если вколоть безобидному парнишке инъекцию ненависти, заставить его 
сопротивляться, загнав в угол, то на кон может встать жизнь самого инфернального изувера. Так, безусловно, горячее. Опытный наставник незаметно прививает юнцу культ Танатоса. Охотник преследует добычу, заботливо уводя ее вдаль от чужих капканов. Палач тренирует жертву, чтобы она сама смогла стать палачом.
В этом своеобразном противостоянии добро и зло проникают друг в друга,
между ними устанавливается незримая и таинственная связь. Они сплетаются в безудержной пляске смерти, разрушая все на своем пути. Созидательное женское начало появляется в лице миловидной, слегка глуповатой блондинки,
олицетворяющей собой силу Эроса. Но дамам не место в мужских разборках, а благими намерениями вымощен путь к задним бамперам двух грузовиков. Высятся горы трупов, радостно бегут кровавые реки, взрываются бензоколонки, полицейские машины переворачиваются в воздухе и летят в кювет, а вертолеты, сбитые одним выстрелом, неуклюже пикируют во всполохах пламени…
Джон Райдер хотел, чтобы его остановили. Своей тяге к смерти он противопоставил чужую жажду жизни и с упоением наблюдал, насколько эта
жажда сильна. Сложно сказать, кто вышел победителем в беспощадной схватке. Прикоснувшись ко злу, уже не стать прежним. Смерть моментально пускает свои корни и становится частью естества. Стоит только заговорить с ней. Открыть дверь квартиры. Согласиться подвезти на своем «кадиллаке». Впустить в свою душу.
Loading ...
Отличный отзыв, спасибо, Вика. 🙂
Круто получилось! 🙂