Автор Ortega-y-Gasett
Американские психологи уже давно каждой нации привесили кричащий ярлычок. Видите ли, они нация свободы, и все их искусство кричит об этом. В любой ситуации американцы пытаются пафосно выйти с гордо понятой головой со всеми почестями и правами, потому что это победа, свобода, достижение национального идеала. Нас так же давно оклеймили нацией 
страданий, и посему мы должны с завидным Западу и Голливуду остервенением обезоруживать окружающих своими воплями и паникерством.
Конечно же, фильм «Метро» не о страданиях, во многом он повторяет проверенный 
временем американский шаблон о кинокатастрофе, но вот только меняется взгляд на несчастье. Голливуд уже давно выработал концепт, как наиболее мощно воздействовать на зрителя. И что самое примечательное, в американском кино неизгладимое впечатление производит не пластмассовая смерть героев, а обрушение национальных символов. Упала статуя Свободы или Эйфелева башня, взорвали Белый дом, развалилась Красная площадь, рухнул Ватикан, считай, что по американским меркам конец уже неизбежен.
Создатели «Метро» пошли совершенно другим путем. Вместо пресловутых «каменных баб» в центре внимания оказался человек, сквозь призму которого 
показана катастрофа. Человек, который рано утром спешил на работу и растворился где-то в метро. Человек, который по глупому стечению обстоятельств оказался в камере смерти. Человек, который пытается у жизни украсть несколько минут наших слез. Он совершенно не идеален, и не случайно история каждого персонажа в фильме начинается с разочарований, как будто жизнь определила, кого из 
самых угрюмых затолкать в пресловутый поезд-смертник и стереть с лица земли. Может в том заслуга автора романа «Метро», а может —
грамотная манипуляция создателей фильма, но на момент катастрофы все центральные персонажи успевают рассеять свои чары страдальческого обаяния, чтобы не отпускать зрителя от себя до самого конца. И как-то уходят на задний план спецэффекты и здравый смысл, где-то затаивается смерть, а перед зрителем герой обнажает свою душу так искренне, так душевно с размахом и наивностью.
Отрадно, что у создателей картины получилось с завидным психологизмом наращивать динамизм, 
усиливать атмосферу напряженного бессилия, что каждая секунда — цена человеческой жизни. Но все это происходит под землей. Если же посмотреть на златоглавую столицу, картина кардинально меняется. Вся статичность московских пробок, бездеятельность работников метрополитена, обезоруженность чиновников, призванных быстро принимать решения в неожиданных ситуациях, прям кричат, что мы не зря занимаем нишу стран третьего мира. Контраст Москвы подземной, где жизнь вступает в схватку со смертью, и Москвы парадной, воздух которой пропитан ядом порочности, становится лучшим психологическим приемом презентации России, такой живой и такой потухшей.
Существенным преимуществом фильма стала игра актеров, особенно в моменты многочисленных
бунтов смерти. В ситуации же, когда дело касалось любовных передряг, персонажи испытывали на себе сильное давление Голливуда. Так, катастрофически развивающийся любовный треугольник прекрасной дамы (Светлана Ходченкова) ее мужа (Сергей Пускепалис) и любовника (Анатолий Белый) внес в фильм американский колорит с их зацикленностью на семье и семейных ценностях. Также пафосные страсти разгорелись между героями Алексея Бардукова и 
Катерины Шпицы, которых любовная линия как-то уж слишком смело превратила в персонажей американских шекспироугодий. Это конечно все красиво, в 
перспективе морально, но вот загадочной русской души в этом нет.
Интересно в фильме представлено щадящее отношение к смерти. Смерть косит людей направо и налево с завидной жестокостью, но создатели фильма не опускаются до банальных получасовых умираний героев, демонстрирующих свои несовместимые с жизнью раны, чтобы мы потом 
полгода были под впечатлением/давлением от самого «черного» эпизода русского кино. Все оказывается куда проще — один удар — в результате 
внезапная смерть — никто не кричит, никому не больно. И только персонаж Станислава Дужникова какое-то время страдает от боли в сломанной руке. Странно, но именно в этом неуклюжем добряке сосредоточен типичный характер русского человека.
ИТОГ: Яркий качественный фильм с живой долей эмоций, драматизма, скрупулёзно проработанной тактикой психологизма, 
подкупающим оптимизмом, мощной иллюстрацией политики допущения и неспасения с блестящей панорамой неспасительных действий, способный повысить авторитет русского кино.
Loading ...
Добавить комментарий