Эволюция без революции, или Ассорти доктора Вана — отзыв на мистический триллер «Заклятие» (The Conjuring, 2013 г.)

Гулкие звуки неопознанного музыкального инструмента вводят в суеверное оцепенение и надолго оседают в подсознании. Актёры умело и предельно натуралистично примеряют образы прирожденных борцов с исчадиями ада. Стеклянные глаза уродливой марионетки со зловещей ехидцей взирают с киноэкрана, безыскусственность происходящего настраивает на предельно сосредоточенный лад. Шорохи, скрипы, стуки эхом сотрясают динамики, как бы сообщая расслабленно равнодушной зрительской братии, привыкшей к тому, когда её отчаянно пугают, а ей трын-трава, что драматургия ужаса обещает быть на сей раз, как минимум, амбициозной. А кажущаяся и вовсе дикой надпись — основано на реальных событиях — заставляет заподозрить режиссёра то ли в намеренном эпатаже, то ли в почти хичкоковском самомнении. В любом случае на оба эти творческие умонастроения должны быть свои веские основания, поскольку пустышка, или же дубликат, коих пруд пруди среди многочисленных представителей жанра хоррор, выдают себя со всеми потрохами на стартовой стадии просмотра, до крайности редко заигрывая с фантазией киноаудитории многообещающими подковырками. К неописуемому удивлению, обнадеживающая завязка не оборачивается фикцией, свежеиспечённое «Заклятие» не только являет собой эталонный, выпестованный до мелочей продукт жанра, демонстрирует однозначную претензию на пьедестал лучшего ночного кошмара года с чёртовой дюжиной на конце, но и грозит стать вехой в истории эволюции класса фильмов, призванных леденить кровь и доводить до дрожи в коленном суставе.

Не мудрствуя лукаво, без особых преувеличений назовём австралийца малазийского происхождения Джеймса Вана, вовремя обнаруженного и вскормленного голливудским синдикатом, главным новатором и едва ли не единственным преобразователем иконографии ужаса «нулевого» десятилетия. Идеи его новаций лежат в плоскости сценарных переломов предельной степени внезапности и тектонических сюжетных сдвигов пугающей степени непредсказуемости. В полукустарной «Пиле» вановский вызов избитым фабульным формулам впервые проявляется со всей своей остротой и уместным пафосом, вселив мощную энергетику в клаустрофобный, кроваво-ловушечный триллер и даровав долгую счастливую жизнь самой финансово успешной хоррор-фрашизе начала века. «Мёртвая тишина» вторит первому авторскому эксперименту, наполняет типичный кукольный ужастик сюжетными излучинами, ложными ходами и пертурбациями, но разбивается о стремление продюсеров минимизировать градус жести и становится невольной жертвой монтажной гильотины, в результате — с трудом окупается в прокате. В «Астрале» Вану удаётся максимально сгустить краски в без того мрачном кинорассказе о существах параллельного измерения, которые пожирают души и норовят переселиться в мир смертных. И здесь не обошлось без презрительного отношения к трюизмам и лихорадочного нащупывания нехоженых сюжетных тропок.

В своей последней ленте ужасных дел мастер нежданно-негаданно разворачивается на 180 градусов и уверенно устремляется совсем в другую сторону. «Заклятье» сложно назвать новым словом в жанре, не вписывающимся в его привычные, не особо просторные рамки. Ван изменил своей славной традиции, не стал заниматься демонтажем киностереотипов, изощряться в изобретении небывалых приёмов, а просто-напросто сыграл в карточный пасьянс с Его величество Шаблоном. И, несомненно, взял верх. По существу страшная история об экзорцистах-любителях без сутан и тиар и домашнем полтергейсте собирает в единый пазл, многослойную элементную базу хоррора, копившуюся десятилетиями. Значимость и даже уникальность киноработы заключается в гармонизации и смелом смешивании несметного числа хоррор-ингредиентов в концентрированное гипнотизирующее ведьмино зелье, которое дурманит и вселяет страх, подобно жуткому сновидению.

На этот раз Ван не брезгает различного рода клише и сноровисто жонглирует ими, козыряя завидным профессионализмом и доводя зрелище до логического абсолюта. Казалось бы, всё до боли знакомо. Вот семья въезжает в странный и не вызывающий доверия особняк на отшибе, вот супруги-демонологи неспешно занимаются частной практикой, вот детям начинает мерещиться нечто потустороннее. Незримое, текучее нагнетание страха перемежается резкими и нервозными boo-вставками и перерастает на кульминациях в душераздирающий бал монстров. Вот взбесившиеся птицы разбивают стёкла окон, вот искаженные гримасы одержимых корчатся в припадках, вот чьи-то бледные руки тянутся из темноты кладовки. Классический ужас о «нехорошем» доме сливается в объятьях с хорошо знакомой новеллой об экзорцизме, тесно переплетается с традиционной ghost-story, разбавляется изрядной порцией ретро-монкьюментари, приправляется юмором, образуя на выходе то самое блюдо, которое идеально подходит под определение — эклектика хоррора.

В конечном же счёте Ван с высокой степенью виртуозности и малой толикой цинизма, присущего толковым кинодеятелям, апеллирует к извечным человеческим фобиям. Будь то страх оказаться одному в пустом, незнакомом жилище. Будь то боязнь темноты, или пугающее ощущение чьего-то невидимого присутствия. Ведь любил же говаривать классик, что нет ничего страшнее запертой двери. Или двух отрывистых хлопков в ладоши за спиной — добавим мы от себя.

Страница фильма «Заклятье» в КЛУБ-КРИКе