Жанр «У» — что привлекает вас в нем?

Флегматик едва ли способен испугаться легко и быстро, но если уж поддается страху, то приходит в себя не сразу. Холерик же может почувствовать свою душу в области пяток за доли секунды, что не помешает ему через две-три минуты вновь ощутить себя спокойным и уверенным. Люди худые гораздо чаще испытывают страхи, нежели люди плотного телосложения, а оптимисты пугаются реже, чем пессимисты.

А как боитесь вы?

Где ваш страх больше всего присутствует? Какая часть тела дрожит, напрягается, боится сильнее: горло, грудь, живот, спина?.. Краснеете вы или бледнеете? Кричите или молчите? Хватаете за руку соседа или вжимаетесь в кресло? Прикрываете глаза в момент самого страшного или отворачиваетесь? Открываете рот или стучите зубами?

Как вы смотрите ужастик? Расслабившись или скукожившись? Голодным или сытым? Сочувствуя или кайфуя? Механически или поэтически? Как таинство или как развлечение? Как сон или как явь? Пугливо или смело? Болея за жизнь или «болея» смертью?
Странно, да же? Если кто-то ищет встречи со смертью, совершая экскурсии в морг или на кладбище, нас это удивляет…
Но мы регулярно приходим наблюдать смерть в кино! И там все на своих местах. И она. И мы.
Нам это нравится? Нам это интересно? Поучительно, полезно, необходимо, любопытно?.. (Нужное подчеркнуть). Мы не видим в этом патологии? Мы не считаем это болезнью и отклонением от нормы? Мы просто увлечены жанром? Он нас бодрит? Адреналинит? Будит? Закаляет? Трансформирует? Совершенствует?

У меня очень много вопросов.

Недавно я вступила в «Клуб-Крик», теперь я одна из «кричащих». И очень хочу разобраться…
Не все, далеко не все ужастики я принимаю и понимаю. И смотрю, и смотрела их относительно мало. Свое увлечение ретрострахами, которые отнести к ужастикам можно лишь с натяжкой: Хичкок, Шаброль, Трюффо, Марио Бава… японские сказки о призраках, киновампиризм, Линч (не совсем ретро) – я воспринимаю как подкармливание тени, той самой, что обитает во фрейдовом подвале моей личности и в просторечии именуется подсознанием.
Но только ли оно заставляет «смотреть смерть»?

Когда я была еще несмышленым ребенком, бабушка из всех известных ей историй предпочитала рассказывать мне страшные. Нередко из жизни, в том числе из военной. Насилие, угроза, опасность, убийство… Вот осколки моих детских впечатлений. Возможно, она думала, что так интереснее. Возможно, хотела меня предостеречь от того, что в ее историях случалось… Была в моей детской жизни и книга грузинских народных сказок, довольно кровавых. Отец подверг ее жестокой цензуре, т.е. изъял как изуверскую из моего детского чтения. Но про злых, беспощадных, коварных дэвов — убийц я все же прочитать успела.
Все наши предпочтения в кино – из жизни. Из детства…

Хотя. Интерес к жанру «У» («Уууууу, страшно», – так ведь говорят дети?) может быть объясним и кое-чем другим. Вот, например, есть такая популярная теория: растолковывать увлечение «недалеких» зрителей «низким» кровожанром необходимостью тренировать инстинкт самосохранения (это все равно как собаке надо все время таскать хозяину палку, чтобы тренировать охотничий инстинкт, т.к. реальной охоты в ее собачей жизни не бывает).

Однако я очень сомневаюсь, что дело только в инстинктах. Или в том, что «прописал» доктор Фрейд, – во «влечении к смерти». (Влечение к смерти (Todestriebe) – теоретический конструкт психологии З. Фрейда. Стремление к разрушению, саморазрушению, агрессии – одна из двух основ человеческой личности, контрастная влечению к жизни). Сдается мне, умные «жутики» выходят за рамки и этой здравой и вполне себе симметричной теории.

Вот что я думаю. Есть такая штука как экзистенция – корень нашего существа. Она вменяет нам острое переживание страха собственной конечности и… необходимость принять (познать, встретить) и страх, и смерть.
Кто-то писал, что в момент рождения в человека выпускается невидимая стрела, которая настигнет его в час смерти. Красивое определение экзистенции – мишень для стрелы, что быстро нагоняет… и потом летит вечно.

Красивое мировоззренческое обоснование жанра «У». Умный фильм ужасов позволяет увидеть эту стрелу и даже более – ощутить, как именно она догоняет. Он вводит в пограничную ситуацию: страдание (насилие, боль, безумие), борьба, смерть.

Он моделирует эту ситуацию и путем властной проекции погружает в нее. Дает возможность задуматься о том, что мы умираем каждую минуту. Он останавливает старания цивилизации спрятать нас от смерти, что равносильно отказу от себя, от реальности. Именно поэтому, на мой взгляд, настоящие ЖУТоманы – отчаянные и бесстрашные реалисты.

Цивилизация прячется, вытесняет, дистанцирует смерть (уже тем хотя бы, что помешалась на молодости). Недавно прочла: в некоторых округах Швейцарии похоронным автобусам запрещено появляться на улицах в дневные часы, потому что многих граждан смущают мысли о… Вот такая страусиная «психологическая защита»… Мир бежит от смерти. Это честно?

Психолог Фриц Риман писал, что нередко люди так планируют свое будущее, как будто их жизнь не кончится, а мир устойчив. На это чистая иллюзия. Иллюзион жанра «У» сдергивает эфемерные покровы подобных психологических «защит», обнажает хаос, открывает глаза, выбрасывает из мира, где все привычно и знакомо, где повсюду обманчивые миражи комфортного существования. Подносит к лицу экзистенциальные страхи, заставляя заглянуть в свою сущность, понять, что на самом деле мы боимся ее непознаваемости (себя?!)… Но этот страх, как ни странно, делает нас сильнее.

« Смерть вызывает тревогу, потому что затрагивает самую суть нашего бытия. Но благодаря этому происходит глубинное осознавание себя. Смерть делает нас личностями» (М. Хайдеггер).
Любимая жанром «У» ситуация – «человек один на один со смертью». В хороших фильмах ситуация эта никогда не выльется в пошлое «справиться с проблемой», но будет трагедией, Таинством. А вот с ними надо не столько справляться учиться, сколько жить.

Меня привлекает в жанре «У» именно извлечение Тайны из страхов. И, наверное, еще возможность стать сильнее, удалившись (хотя бы на время) из блаженной иллюзии комфорта и безопасности.
А что привлекает вас?