«Вы звери, господа…» — отзыв на социальный триллер «Эксперимент» (Das Experiment, 2000 г.)

Дааааааааааа… Фильм дает богатую пищу для ассоциаций и воспоминаний разного толка. Кому-то, может быть, вспомнятся «Бесы» Достоевского, кому-то одно из набивших оскомину реалити (типа «Дома-2», лучше так – Антидома, Михаил Бахтин не обидится, надеюсь), кому-то знаменитые экспериментаторы Булгакова (Персиков, Преображенский), кому-то сам ад… Мне вспомнился мой детский садик, эпизод, когда воспитательница оголила провинившегося мальчика и поставила его на высокий — высокий, как мне тогда казалось, стол. Получилось что-то вроде статуи позора – и страшно, и стыдно, и неповадно. Думаю, даже Чернышевскому было легче стоять у позорного столба…

Что стало с этой воспитательницей, не знаю. Меня из этого сАда быстро забрали, т.к. рассказывать я уже тогда умела, сгущая тона… И только потом, повзрослев, я поняла, что же это было. Со всеми нами. И с униженным мальчиком, и с остальными – смотревшими.

Насилие. Обычное, повседневное, человеческое – слишком человеческое – н а с и л и е. Инициированное маленькой властью мелкого, слабого, страшного существа. Властью, раздутой в больной бабьей голове до гигантских размеров.

Слабость и сила… Почему слово наСИЛие, включает в себя последнюю? Это неверно!
Помните, кого отобрали в охранники для эксперимента? Правильно – слабых.
Неспособных долго выдерживать психические и физические перегрузки, не способных благородно страдать, мужественно переносить боль, не ожесточаться до зверства…

А сильный… он даже когда стоит голый на коленях, чистит собственной рубашкой унитаз, слушает насмешки, оттирая ногтем присохшее к нему г…но, знает, уверен, что победа… будет. Она уже есть, раз так велико и раздуто, и откровенно желание его унижать. Раз велик страх перед ним…
Только слабость завоевывает покорность унижением, только слабость доказывает власть насилием, только она много говорит и суетится, добиваясь исполнения приказа, только слабость отнимает свободу, только она – испуганная, издерганная и униженная ежедневным, болезненно невыносимым узнаванием самой себя – насилие.
Страшное, обычное, человеческое.

Я не знаю, хотели ли авторы «Эксперимента» «прокачать» темы вины экспериментаторов, ответственности распорядителей и хозяев этой вышедшей из-под контроля игры. Наверное. Но не эти темы главные.
Важно другое: каждый ответственен за то, что попал в страшный подвал-темницу. Каждый с легкостью дал согласие быть охранником или заключенным. Каждый был уверен: я справлюсь, ведь это всего лишь игра. А для кого-то даже игра в игре, двойная (помните очки главного героя и скрытую в них камеру?).
И каждый заплатил за то, что относился к игре слишком поверхностно и наивно-легкомысленно. Ведь любая игра становится явью, если в нее очень сильно проверить, или очень сильно возненавидеть, или очень сильно испугаться ее… Она питается нашими – самыми сильными – чувствами, инстинктами, подавленными стремлениями, желаниями, комплексами, страстями, страхами… И чем больше у нее подобных подпиток – тем более она – жизнь.

И страшно (хотя почему страшно?) то, что кого бы мы ни играли, мы неизбежно остаемся собой. В любом вымысле. Из собственной шкуры не выпрыгнешь – это и по Станиславскому правда, и по Фрейду, и даже по пословице – горбатого могила исправит… Не игра уж точно.

И вот «горбатость», т.е. слабость, оказавшись в шкуре силы, возомнив о себе многое, начинает террор-месть за саму себя. И мстит она, конечно же, прежде всего силе. Номеру 77.
Когда-то, будучи мальчиком, семьдесят седьмой, преодолевая страх наказания темным замкнутым пространством, противостоял деспоту-отцу, терроризировавшему его запретами. И вот все повторяется. Но он выдерживает. И не только – он ломает замкнутое пространство, черный ящик долго мучавших его страхов.
И вырывается.
И спасает всех.
Даже своего главного мучителя.
И выходит из эксперимента не потому, что он закончился, не потому, что не смог, а потому что победил и игру, и рожденные ею страх, месть и ненависть, преодолел насилие в себе.
И стал по-настоящему свободным человеком.

Аллегорией этой свободы становится необъятная морская даль, которую 77-й вместе со своей любимой девушкой созерцает в финале…

Меня до сих пор мучает мысль, что стало с тем – самым непослушным мальчиком в нашей группе, оскорбленным «силой» воспитательницы. Вырвался ли он из этого страшного педагогического эксперимента? Нашел ли свою свободу? Или эксперимент для него продолжается? И тогда кто он – в этой затянувшейся игре?

Страница фильма «Эксперимент»   в КЛУБ — КРИКе